Единственная для темного эльфа 3
Шрифт:
— Не учили, — все-таки не верит. — Фаль, я не лгу. Я не могу опустить щиты, чтобы ты меня почувствовал, тогда нас сразу найдут, но я говорю тебе правду! Хочешь, позже, как погоня утихнет, навестим Алазара? Он подтвердит мои слова. Я ни слова тебе не солгала…
Лицо мужчины переменилось. Упоминание Алазара странным образом подействовало на него.
— Я не помню, кто ты, — отрезал он. — Мне не нравится, что я дал клятву тому, кого не знаю. Алазар должен подтвердить, что я добровольно стал твоим хранителем? Он был свидетелем этому? Ты знаешь о его существовании, но это не придает вес твоим словам. С таким влиянием
— Я не лгу! — топнула ногой на эмоциях, вызвав обидную усмешку. Даже то, что мое убийство временно отложили, ушло на второй план. — Ты сказал, что клятву вернуть нельзя, когда я спрашивала, как это сделать. Я вернула бы тебе ее, если бы это было возможно.
— Я так сказал?
Желая что-то еще сказать, замерла на полувдохе. В нечитаемом алом взгляде не было ничего прежде мне знакомого. Этот Фаль был таким, каким он был до встречи со мной.
Ничего больше не говоря, он искал подтверждение своему неверию во мне, уверенный в своей правоте. Искал во мне человека алчного, плетущего интриги, ищущего себе выгоду в несчастье других. Плененный же клятвой дроу ведь не счастлив?.. Как удар в солнечное сплетение — невозможно дышать.
— Если уж я тебе так дорог, — опасно спокойно произнес он с задумчивой улыбкой, медленно обнажая один из мечей, на что мне трудно было реагировать однозначно. — Давай тогда покончим со всем прямо сейчас?
Что он делает? Невольно отступила, лицезря, как эльф неспешно проверяет остроту лезвия пальцем. Удовлетворенный, мужчина вновь взглянул на меня, делая шаг ко мне:
— Ты со всей искренностью своих чувств вернешь мне мою свободу, — с обнаженным оружием в руках, намек был предельно понятен. — Охотно примешь смерть от моей руки. Ну, или справься с этим сама. Это единственный верный способ избавиться от тебя, ведьма.
Сморгнув оцепенение и разгорающееся жгучее ощущение в груди, сказала:
— Если знаешь способ вернуть тебе клятву, я, не задумываясь, пойду тебе навстречу, — проговорила без эмоций, замораживая все внутри себя. Он же не собирался действительно меня убивать?.. — Я люблю тебя, и сдерживать не стану.
Развернулась, намереваясь уйти, так как услышала приближающихся откуда-то со стороны волков. Не хотелось предстать пред чужими глазами разбитой, едва держащейся, чтобы не разреветься. Я сильная, Фаль обязательно вспомнит, а пока… надо взять себя в руки.
Только и шагу сделать не удалось. Эльф крепко схватил меня за руку, вынуждая обернуться.
— Я действительно не могу вспомнить тебя, и мне не нравится, что должен быть связан с тем, кого не помню…
Он хотел сказать что-то еще, и я нутром почуяла, что это «что-то» мне может сильно не понравиться, потому перебила:
— Значит, пока не вспомнишь, не прикасайся ко мне, — спокойно вывернула руку в момент, когда друзья в обличии мощных диких зверей выпрыгнули из зарослей.
3. Иная параллель
3. Иная параллель
Пламя в камине весело потрескивало, не разделяя настроение присутствующих. В кабинете наследного принца находились только самые преданные. Белокурая красавица,
Главный жрец расхаживал вперед-назад, хмурый, словно туча. Серьезный, как никогда. Упустить эрлину собственного господина! Да за такое казнить можно. Повелитель неописуемо снисходителен и разумен, чего бы это не касалось: дел престола или собственного сердца.
В углу в тени безмолвно застыл глава личной стражи принца — облаченный званием генерала, дракон-варгол, Кадар, недавно принесший известия, что территория дворца зачищена, гости ни о чем не подозревают, а главный враг всей империи — золотой лорд Ам-Рес — бежал, ибо на этот раз хоть и не присутствовал лично, но знатно наследил. Видимо, этой ночью готовился водрузиться на царственную подушку.
У окна ледяной статуей застыл сам наследный принц. Сложив руки за спиной, он смотрел во тьму за стеклом, готовую вот-вот рассеяться под натиском подбирающегося рассвета. По нему невозможно было что-либо прочесть. Надежно спрятав свои чувства под замок, принц воплощал в себе сейчас пример для подражания, но желающих походить на него еще и судьбой вряд ли бы нашлось много.
— Это я во всем виновата, — тишину нарушил тихий всхлип. Эльфийка промокнула аккуратный носик, искренне сокрушаясь из-за произошедшего, все еще не веря, что это реальность. — Ты спасал меня, а Аю, возможно, похитили. Ты должен был быть рядом с ней, а я…
— Не похитили, — хрипловато буркнул жрец, нынче пребывая в своем истинном для возраста обличии. Сложное плетение заклинания-забвения даже для него было тяжеловато и сожрало много энергии. — Она сама ушла.
Блондинка осуждающе глянула на озвучившего свою правду мужчину, всем видом показывая, что верит подруге куда больше, чем тому, кто некогда издевался над ней, то ли из добрых побуждений, то ли ради забавы. Про его ревностное отношение к принцу разве что легенды не слагают.
— В этом нет твоей вины, Мари, — в комнате раздался размеренный голос Его Высочества.
Мужчина вздохнул и, наконец, отвернулся от окна. Многолетняя выдержка не позволяла прочесть на его лице ни одной эмоции. Что происходит внутри него, остается только догадываться. То, что нападение на якобы бывшую возлюбленную подстроили специально, ему стало ясно, как божий день, сразу. Он понял, что это ловушка. Понял, что существует риск. Знал, что оставлял одну, ради спасения другой, но осознанно пошел на это, и никого больше не смел винить, кроме себя. Да и винить за что? Что спас только лишь одну из них?
Близкие доверенные воины доложили, что она ушла с дроу. Так, значит, не показалось… он остался жив. Рассмеялся бы, если бы мог, да ни сил нет, ни желания. Убийственная ночка.
Только, как ни странно, Геррион испытывал облегчение. Она ушла с тем, кто ее защитит, а не тем, кто убьет при первой же возможности, оставляя за собой право поглумиться при случае. Более того, нападение на леди Мариэль оказалось откровенным отвлекающим маневром… от Аи. Мчась на помощь второй, они столкнулись с теми, кто в эту же ночь планировал покончить с эрлиной ледяного принца раз и навсегда.