Единственная для темного эльфа 3
Шрифт:
— Не торопись, — Геррион нахмурился, направляясь прямым коридором к жилым покоям в сердце дворца. — Отец с Тарувиэлем задерживаются. Вестей от них не было?
— Нет, мой принц, — жрец мотнул головой. — Господин советник не информировал о возвращении.
— Демоны, — едва слышно выругался наследник, предполагая, что названной дочери советника придется изолироваться в покоях на неопределенный срок.
Небрежно махнув рукой жрецу, принц дождался, пока маг буквально за пару секунд уберет с глаз стражу и прислугу, приставленных к покоям дорогой сердцу женщины.
Легко постучав по зачарованной двери, Геррион на мгновение замер. Кажется, совсем немного разделяет его сейчас с девушкой, что занимает огромное место в его сердце, на самом же деле эта пропасть неизмерима.
— Мари, открой дверь, это я.
Не прошло и нескольких секунд, как преграда распахнулась, являя пред очами слегка растрепанную, но невероятно прекрасную, словно воплощение богини плодородия, женщину, глядящую на Герриона с такой надеждой, что, кажется, весь мир с этим ее чувством не сравнится.
— Ты пришел, — прошептала она, забыв скрыть радость на лице. Мужчина не мог не улыбнуться в ответ. — Я знала, что ты не оставишь меня одну. Прости, что все так…
— Все хорошо, — мужчина с особой нежностью привлек ее ближе к себе, чтобы осторожно убрать золотые волосы с лица. — От Тарувиэля нет вестей, тебе придется пока не попадаться другим на глаза. Все, что нужно, принесет Саверий. Оставит под дверью, а ты заберешь спустя пару минут. Прости, что не предусмотрели эту ситуацию.
Девушка широко улыбнулась, не сводя влюбленных глаз с мужчины, представляющего для нее едва ли не целый мир. К такому взгляду разве возможно остаться равнодушным?
— Не страшно, мой принц, — прошептала она, наслаждаясь ощущением его прохладных рук, обнимающих ее собственные. — Главное, ты пришел. Отец не мог уследить за всем, а я совсем забыла про амулет. Лишь моя вина в том, что произошло.
Чудесная — такой хотелось называть Герриону женщину, стоявшую перед ним сейчас в одной сорочке. Плотной, скрывающей все не позволительное для глаз чужого мужчины, однако, как скрыть блеск собственного взора, когда память услужливо подсказывает, какая она без одежд?
Оголяющая плечи газовая ткань рюшами ниспадает до локтей, под тонкой тканью нет ничего… как вести себя достойно, зная все это? Ведь даже собственный взгляд не желает подчиняться и смотреть только на лицо прекрасной.
— Ты устал, — заметила красавица, делая последний робкий шаг к мужчине, чтобы нежно коснуться его щеки ладонью. — Вновь не спал, наверно? Стойкий, непобедимый мой принц.
— Мари, постой, — сглотнув, чуть хрипло произнес мужчина, словив женскую ручку. — Нам лучше…
— Прошу, останься, — ее голос дрогнул, а в глазах отразился странный блеск, пленяющий его не хуже самого крепкого капкана. — Ненадолго. Потом, когда Ая вернется, это будет невозможно…
— Сейчас это будет слишком рискованно, Мари, — сражаясь с дыханием, говорить ему было труднее, ибо ручки ее скользнули к груди, заставляя сердце биться чаще. — Без
— Совсем скоро я навсегда тебя потеряю, — кристальная слезинка все же сорвалась с ее ресниц, завораживая, заставляя в безмолвии любоваться любимым ликом. За ней другая, третья… — Как прикажешь жить мне, Геррион? Вновь заговоришь о том, чтобы полюбила другого? И ты так просто меня отпустишь? Или я никогда для тебя ничего не значила? Да, я отдаю отчет, кого люблю. Но, Геррион, я не прошу тебя не следовать долгу, я лишь прошу в последний раз…
Это стало последней каплей. Без лишних слов Геррион прижал ее к себе, расплакавшуюся, оголившую перед ним свои чувства, не заботящуюся о собственной уязвимости перед мужчиной, чтобы нежно стереть ее слезы и, не сдержавшись, осторожно губами коснуться соленых дорожек на ее щеках. Губах.
Вначале невинный, полный трепета поцелуй плавно перерос в ураган из долго сдерживаемых чувств. Истосковавшиеся друг по другу, они потерялись для всего мира, потому что значили один для одного гораздо больше, чем пытались этому миру показать.
— В последний раз, любимый, — шептала она сквозь опьяняющие поцелуи, спешно помогая ему избавить себя от сорочки. — Подари мне себя в последний раз…
69. Символ
69. Символ
— М-м, чудесная погода сегодня будет! — закрыла глаза, подставляя лицо недавно проклюнувшемуся солнышку, тогда как сама удобно устроилась у Фаля на спине.
— Нам нужно во-он туда, — указал он куда-то в сторону кивком головы, куда я сразу же всмотрелась. — К вечеру должны быть на месте, но до источников нужно сделать крюк и заглянуть в городок. Целебные воды находятся в отдалении, смысла возвращаться потом уже не будет.
— Какая здесь красота, — восхитилась, осматриваясь. С возвышения, на котором мы находились, панорама была волшебная.
Мужчина усмехнулся, доставая руки из карманов, прекрасно понимая, что придерживать меня не нужно, но на всякий случай подстраховал, когда я спрыгивала на твердую землю. За плечами любимого хорошо, но покаталась и хватит. Пора и честь знать. Эльф хитро улыбнулся.
— Ты слышал? — встрепенулась я, оборачиваясь на звук. — Птицы запели! Фаль, неужели и правда весна? Я думала, зима никогда не закончится.
В плену все самое хорошее пропустила, однако приобрела бесценный опыт и кое-что важное. Интересным открытием стало и то, что с заблокированной магией восприятие температуры вернулось в норму, и мне теперь было также прохладно, как если бы я была обычным человеком, а не эрлиной.
— В этом году поздняя весна, — отозвался дроу, подавая мне руку, чтобы помочь спуститься с небольшого склона, который он уже миновал.
И стоило мне преграду преодолеть, как оказалась подтянута к мужчине и поцелована за ушком. Улыбка сама по себе расцвела на губах, а сердце запело вместе с птицами — Фаль все больше похож на себя прежнего, и отсутствие его воспоминаний воспринимается уже не так болезненно.