Единственная Джун
Шрифт:
Она грустно улыбается, все понимая:
– Хорошо. Если ты когда-нибудь передумаешь, просто позвони мне.
– Спасибо, тетя Келли.
Она подходит ближе и крепко меня обнимает. Она всегда удерживает меня в объятиях немного дольше, чем все остальные, и я задаюсь вопросом, не пытается ли она таким образом вобрать в себя частички моей матери.
Тетя Келли со всеми прощается, гости начинают постепенно расходиться, когда солнце садится за облаками. Венди кокетливо машет мне рукой на прощание, за ней следует и Моника. Тем временем Тео шлепает
Остаемся только мы с Джун. Она ковыряется в том, что осталось от малинового крема на праздничном торте, затем облизывает губы.
– Очень вкусно, Брант. Ты самый лучший повар на свете.
Я все еще чувствую себя потрясенным, но я заставляю себя улыбнуться:
– Все лучшее для тебя.
– Ты ведь не любишь Венди больше, чем меня, правда?
– Что? – Ее вопрос застает меня врасплох, и я поворачиваюсь к ней лицом. – Почему ты спрашиваешь?
Она пожимает плечами, под лучами заходящего солнца ее волосы высыхают.
– Ты странно на нее посмотрел. Ты всегда смотришь на нее странно, когда она приходит.
– Я не… – Я судорожно прокручиваю мысли в поисках подходящего ответа. – Я вообще не люблю Венди. Я никогда не смогу полюбить кого-то больше, чем тебя.
– Правда? – Ее глаза расширились так, что кажутся еще более голубыми при естественном освещении.
– Конечно, правда.
– Сегодня ты пошел посидеть с ней, вместо того чтобы поиграть со мной.
Чувствую укол вины.
– Прости, Джун… Я не хотел расстраивать тебя. Чем старше мы становимся, тем больше у нас появляется друзей, поэтому я каждому уделяю время. Но ты должна помнить, что ты всегда будешь самой важной частью моей жизни. И жизни Тео тоже.
Она кидается мне на шею, прижимаясь лицом. Я обнимаю ее в ответ, и она бормочет, уткнувшись в воротник моей рубашки:
– У меня самые лучшие братья на свете.
Я напрягаюсь в ее объятиях, отвергая это слово.
По правде говоря, я не знаю, почему никак не могу этого принять, ведь она моя сводная сестра, в конце концов.
Есть юридический документ, подтверждающий это. Но я никогда не чувствовал ничего родственного к Бейли, и это не в негативном смысле. Мне всегда казалось, что я вырос в доме с моими лучшими друзьями, и ничего больше. Не из-за нехватки любви или привязанности – вовсе нет. Я даже не могу этого объяснить.
И, возможно, у других приемных детей нет такого ощущения, и это замечательно; это прекрасно – чувствовать, что тебя воспитывают кровные родственники, но я просто ощущаю это иначе…
Джун отстраняется и чмокает меня в щечку.
– Я пойду переоденусь в пижаму. Ты посмотришь со мной новую серию «Ханны Монтаны»?
– Конечно, я… – Я замолкаю, вспомнив о своем таинственном свидании в парке с Венди. Я сглатываю ком в горле, отступая назад. – Ну, только не сегодня. Извини.
– Но сегодня же мой день рождения.
– Я пообещал другому другу, что встречусь с ним сегодня вечером, но мне
Она мрачнеет:
– Ты собираешься встретиться с Венди?
Я хмурюсь, поджимая губы. Не знаю, почему она так реагирует на Венди.
– Да.
У нее в глазах заблестели слезы – словно ножом по сердцу. Джун вскакивает со стула, чуть не опрокинув его, и босая бросается в дом.
Она не говорит мне ни слова.
Даже после того, как я, приведя себя в порядок, устало спускаюсь с Тео вниз и прощаюсь с ней, Джун просто молча таращится в экран телевизора, зарывшись на диване под пушистым пледом. Она игнорирует меня. Я вздыхаю. Понимаю, что ей всего девять и это не должно меня задевать…
Но все равно задевает.
– У тебя получилось!
Венди раскачивается на качелях, ее красноватые волосы собраны в два низких хвостика. Моника катается рядом с ней, когда мы с Тео подходим к ним. Деревянная стружка хрустит под кроссовками, я поправляю волосы, слегка прокашливаясь.
– Привет.
– Хорошо выглядите, дамы. – Тео поворачивает бейсболку козырьком назад. Он всегда знает, что сказать. Он всего на год старше меня, но такое ощущение, будто лет на десять.
Моника спрыгивает с качелей и бросается на руки к своему парню, обвиваясь своими длинными ногами вокруг талии. Светло-пепельные волосы блестят в свете фонаря.
– Я скучала по тебе, – визжит она, прижимаясь к нему.
Они целуются.
Целуются очень долго, взасос. Срываются на стоны.
Я стою всего в футе от них и чувствую себя неловко. Я бросаю взгляд на Венди, она опускает голову и прикусывает губу с едва уловимой улыбочкой на лице. Не имея представления, что делать, пока Тео и Моника там засасываются, я засовываю руки в карманы джинсов и медленно подхожу к ней.
– Итак…
Она поднимает взгляд, словно ожидая чего-то большего.
Но мне нечего предложить.
Она хихикает и кивает головой на качели рядом с ней:
– Садись.
– Ладно.
Я так и поступаю: усаживаюсь на качели и отталкиваюсь ногами. Я смотрю на Венди, а она смотрит на меня. Мы смеемся и отводим взгляд.
– Ты раньше когда-нибудь целовался с девушкой?
От этого вопроса я поперхнулся. Поборов приступ кашля, я глубоко вдыхаю и отрицательно качаю головой. Мои щеки становятся пунцовыми от накатившего чувства стыда.
– Нет… а ты?
Она улыбается, в глазах загорается лукавый огонек.
– Нет. С девушкой я не целовалась.
До меня доходит, насколько неудачно я сформулировал вопрос, я резко опускаю голову, и глупая песенка Кэти Перри [19] приходит мне на ум.
19
Имеется в виду песня Кэти Перри I kissed a girl.