Единственная на всю планету. Дилогия
Шрифт:
– Вот ты шутишь, а я уверена, что он этого не переживет!
– сказала Ольга.
– В лесу он уже жить не сможет, придет к людям. Думаешь, его спасет наш ошейник? Убьют однозначно.
– Можно оставить его тем, кто будут здесь жить.
– Ага! И они будут с ним просто так возиться? Знаешь же, сколько мы на него тратим. Кто будет просто так кормить свинью? Для него это только отсрочка.
– Знаешь что?
– сказал Нор.
– Не нужно себя накручивать раньше времени. Мы еще здесь будем жить пару лет. За это время много всего может случиться. Пошли лучше домой, ты
Они зашли в дом, сняли куртки и обувь и прошли на кухню, с которой доносился звон посуды.
– Явились - не запылились, - сказал им отец.
– Где мотались, скажете, или для меня это секрет? Ладно, поговорим позже. А сейчас убирайте свои сумки и идите мыть руки, будем ужинать.
– Скажешь ему?
– спросил Нор, когда зашли в его комнату.
– Не хотелось, но придется, - вздохнула Ольга.
– Эта задержка не последняя, да и вообще ему надо знать. Хотя нервничать будет, это и к бабке ходить не нужно.
– Будем искать дорам магов?
– Ни в коем случае!
– сказала Ольга.
– Моя ценность для них после этого сильно упадет. Пусть попробуют кого-нибудь найти сами. Во-первых, не с их способностями искать, а во-вторых, я сама пока их не видела. Наверное, у нас их вообще очень мало. Может быть, они кого-нибудь и найдут, но это будет нескоро. И мало найти, попробуй еще уговорить. Хотя можно в него не переселяться, а просто купить деньгами, а потом обучить. Сегодня нужно выкроить время, чтобы я тебя научила всему тому, что в последние дни узнала от доров и накопала сама. Слушай, а где Уголек? Ага, он в нашей спальне. Ты иди умываться, а я сейчас тоже подойду.
– Ну и куда это годится?
– спросил отец, когда Ольга поставила рядом с собой табуретку для кота.
– Это безобразие нужно прекращать. Где это видано, чтобы котов сажать за стол?
– Па, не шуми, - попросила дочь.
– Он уже не совсем кот. Я его слишком сильно толкнула в развитии. Он уже и нашу речь понимает. Не всю, но многое. Уголек, покажи, где вилка. Видишь?
Кот, придерживая себя лапой за край стола, второй показал на одну из лежавших на нем вилок, после чего с укором взглянул на Егора.
– Бедный парень!
– сказал тот.
– Ты с этим доиграешься. Он уже на голову больше взрослого кота и продолжает расти. А теперь еще и разум. Мало того, что из-за него обратят внимание на тебя, ему самому будет трудно жить. Это же одиночество на всю жизнь. Или ты ему и самку так же будешь делать?
– Там будет видно, - ответила Ольга.
– Уголек, хочешь оладушек со сметаной? Вот и умница! Не останешься ты один, у тебя есть я. Папа, спасибо за оладьи. Сейчас поедим, и я тебе все расскажу.
– Он собирается выходить, - сказал заместитель начальника СБ Михеев.
– Общая готовность. Баранов, не перестарайтесь!
– Не беспокойтесь, Александр Ильич, - прозвучало из наушника.
– Все будет тип-топ.
Минуты три ничего не происходило, потом отворились двери подъезда и из него вышли двое крепких мужчин, которые выволокли третьего.
– Приведите его в чувство!
– приказал Михеев.
Один из его подчиненных взял флакон с нашатырем и поднес его к носу пленника. Тот зашевелился и начал стонать.
– Говорил же, чтобы работали аккуратно!
– недовольно сказал Михеев.
– Делайте, что хотите, но чтобы он сейчас мог говорить.
Пострадавшему плесканули в лицо холодную воду и что-то укололи в вену. Через пять минут он уже был в сознании и со страхом рассматривал помещение и находившихся в нем людей.
– Ну что, Лыткин, будете говорить без того, чтобы вас резали на куски?
– спросил его Михеев.
– Нам нужно знать, что ваш шеф предпринял против группы Дерешкова, и куда запропастился сам. Вы один из самых близких ему людей и не можете этого не знать. А скоро узнаем и мы. Если будете умным человеком, выйдите отсюда на своих ногах. Более того, вам предложат поменять команду. Станете упрямиться, добавите нам работы, но результат будет тот же самый. Для нас, а не для вас. Вас в этом случае вынесут отсюда в полиэтиленовом мешке и где-нибудь закопают. Жаль вашу молодую жену. Настолько жаль, что я, пожалуй, отправлю всех своих парней ее утешить. Надеюсь, она хорошо справится и переживет их визит.
– Говорить вам, что я этого не знаю, бесполезно?
– немного справившись со страхом, сказал тот, которого назвали Лыткиным.
– Верно понимаете, - улыбнулся Михеев.
– Начинайте петь.
– Мне кое-что известно, но очень мало, - сказал Лыткин.
– Могу лишь назвать тех, с кем особенно часто в последнее время контактировал Фадеев. Если что-то затевалось, наверное, они должны знать. Лично я о каких-то делах против Дерешкова действительно ничего не знаю. А о самом Фадееве знаю только то, что он не уплыл в круиз, а куда-то уехал. Ему за месяц до этого купили легковой броневик. Причем покупали так, что об этом мало кто знал. Это все. Можете резать на куски, но я вам все равно ничего больше сказать не смогу, просто не знаю.
– И кто же с ним работал?
– Третьяков и Рогов. Это из наших. Были и люди со стороны, но они шли не через меня. Можно попытаться узнать фамилии у секретаря, но это без гарантии.
– А секретарь может знать, куда делся шеф?
– Вряд ли, - подумав, ответил Лыткин.
– Скорее знает кто-то из нашей службы охраны. А может быть, не знают и они, во всяком случае, с собой Виктор Олегович никого из них не взял. Если он действительно затеял игру против вашего шефа, мог вообще никому не раскрыть, куда поехал. Связаться с ним можно, и не зная адреса.