Единственная на всю планету. Дилогия
Шрифт:
Ждать им не пришлось: Игорь сегодня школу проигнорировал. Ольга заставила его отца открыть им дверь квартиры, а потом застыть столбом. Матерью заниматься не пришлось: она уже приняла на грудь дневную дозу и спала на диване в гостиной.
– Ну и духан!
– высказалась Ольга.
– Мало перегара, так еще накурили. Теперь одежда будет вонять.
Парня они нашли в самой маленькой из трех комнат квартиры. Он валялся одетым на кровати и на их вторжение в свою комнату отреагировал слабо.
– Из школы?
– спросил он, раздев
– Я слышал, ты не сильно дорожишь жизнью, - сказал Нор.
– Это правда?
– А что ею дорожить, - равнодушно сказал Игорь.
– Говном обычно не дорожат, хотя иногда используют в качестве удобрения.
– Не везет?
– спросила Оьга.
– А если мы тебе предложим не совсем обычную сделку? Твоя жизнь станет интересной и насыщенной. Появятся деньги, тело станет крепким и вылечится от болезней. Избавишься от своих родителей и девушки будут любить.
– И что для этого нужно?
– спросил парень.
– Всего лишь сказать "да" и тем самым передать управление своим телом другой личности. Она будет вкалывать, а ты - получать удовольствие. Эта личность быстро достигнет жизненного успеха, а ты вместе с ней будешь вкусно есть, хорошо жить и любить красивых женщин. Все чувства у тебя останутся, но рулить телом будет другой.
– Клево придумали, - улыбнулся он.
– Как раз то, что нужно. Ну я сказал "да", что дальше?
– Что это за гадючник?
– спросил дор, поднимаясь с кровати.
– Это ваша комната, - довольно улыбнулась Ольга.
– Мы отдали третье тело и с вами в расчете. Сейчас вас сведем с одним из доров, который устроен гораздо лучше. Или вам поможет он, или это сделаем мы. А я вам сейчас запустила магическое усиление тела. Возьмите свой телефон и документы, возможно, вы сюда уже больше не вернетесь.
Сбагрив "новосела" Бортникову, они пошли в поликлинику при Центральной районной больнице, где сейчас работал Анисимов.
– Слушай, а зачем нам ждать окончания работы?
– спросил Нор.
– Зайдем в кабинет и спросим. Может быть, у него вообще никого на прием нет.
Они зашли в поликлинику, разделись в гардеробе и по вывешенному расписанию работы врачей выяснили, что нужный им онколог работает в двадцать пятом кабинете.
– Это второй этаж, - сказала Ольга.
– Возьми мелочь и купи бахилы. Не будем им здесь свинячить.
Они натянули на обувь бахилы, поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к двадцать пятому кабинету, возле которого на скамейке сидела немолодая женщина.
– Михаил Васильевич принимает?
– спросила ее Ольга.
– Принимает, - неприязненно сказала та.
– Будете за мной.
– В кабинете трое, - мысленно сказала Ольга Нору.
– Двое мужчин и женщина.
– Врач, медсестра и посетитель, - ответил он.
– Эту я затормозил, так что можно заходить. Те, кто в кабинете, уже на тебе.
Когда они зашли в маленький кабинет онколога, медсестра и пришедший на прием полный пожилой мужчина, сидели
– Не стоит так удивляться, Михаил Васильевич, - сказал Нор.
– Сейчас мы уйдем, и с ними все будет в полном порядке. Ответьте нам только на один вопрос: есть ли в Алейске безнадежные больные, которые не лечатся в стационаре?
Ольга начала работать, и врач моментально успокоился и написал им на бумаге имена и адреса трех больных, которые помнил.
– Есть еще несколько человек, но их я, молодые люди, на память не помню. Если нужно, можно будет узнать в регистратуре.
– Спасибо, - сказал Нор.
– Нам пока хватит и этих.
– Память подчистила всем троим, - сказала Ольга, когда спускались по лестнице к гардеробу.
– Плохо, что из памяти врача исчезнет и его беседа с клиентом. Сейчас он очухается и будет теряться в догадках, что же случилось. Но, главное, что адреса мы получили. Один из них можно сразу выбросить.
– И чем он нас не устраивает?
– спросил Нор.
– Он не устроит доров, - пояснила девушка.
– Больному за семьдесят лет, кому из них он такой нужен? А вот двое других подходят. У женщины рак молочной железы, а мужчины меланома. Оба очень молоды и фактически обречены. У мужчины есть семья, а женщина живет одна. Точнее, не живет, а доживает. У обоих уже боли, которые снимаются только сильными средствами. Если честно, сомневаюсь, что дорам удастся лечение. Я бы за него не взялась. По-моему, слишком поздно. Но раз они сами так не считают, попробуем. Давай сначала сходим к мужчине. Я Алейск плохо знаю, но где улица Сердюка, помню. А у него уже можно узнать, как добраться до женщины. Если это далеко, возьмем такси.
Через десять минут они уже поднимались по лестнице на третий этаж, где в тридцатой квартире жила нужная им семья Ольховских. На звонок им открыла молоденькая худощавая женщина с приятным лицом и короткой стрижкой.
– Вам кого, ребята?
– спросила она.
– Нам нужно увидеть Петра Николаевича, - сказала Ольга.
– Это связано с его болезнью.
И послала ей сильную волну симпатии.
– Проходите, - вздохнула женщина.
– Постойте в большой комнате, я сейчас предупрежу мужа.
Смотреть на измученного и исхудавшего мужчину с пятнами на коже было неприятно. Он лежал на отдельной кровати в меньшей из двух комнат квартиры.
– Оставьте нас, - приказала Ольга, и жена Петра молча вышла из комнаты.
– Вы кто, ребята?
– удивленно спросил больной.
– И что это еще за приказной тон?
– Скажите, Петр Николаевич, - не отвечая на его вопросы, сказала Ольга.
– Вы хотите жить?
– Кто же этого не хочет?
– криво улыбнулся он.
– Только мне сейчас такой вопрос задавать жестоко. Для меня уже все поздно. Все деньги, которые могли, мы потратили на лечение, и все без толку. А сейчас вообще никакие деньги не помогут.