Единственная
Шрифт:
Что она скажет ему? Сколько раз Слоун твердила слова, сказанные Джорданом на прощание: «Я люблю тебя, но не могу примириться с тем, что ты делаешь. Ты знаешь, как меня найти, если потребуется моя помощь…»
«Джордан, — молила она в душе, — вернись ко мне, я буду прежней! Если ты этого хочешь!»
Джордан спешился, передал свою лошадь конюху и устало опустился в первый попавшийся шезлонг за игровой чертой поля. Медленными глотками пил холодную воду, наслаждаясь отдыхом.
Да, игра идет неважно…
Бросить ее в таком положении — жестоко, теперь Джордан знал это наверняка. Он пытался исправить свою ошибку: искал Слоун, где только можно, — никто не знал, где она. Эмма, даже если и знает, не скажет.
Сидя в такси, Слоун старалась подготовить себя к предстоящей встрече. «Все должно быть хорошо, потому что теперь я живу без таблеток. Я покончила с этим, не вернусь к ним никогда…» Этот текст Слоун повторяла все семь месяцев их разлуки. Сначала две недели — самый ужасные в ее жизни — нью-йоркского одиночества, — потом в реабилитационном центре в Калифорнии, куда все же обратилась.
«Больше ждать нельзя…» — думал Макс. К берлинскому матчу он готовился так рьяно не только потому, что это был чемпионат Мировой федереции поло. Главное — он там расквитается с Джорданом.
Руки у Лэнса тряслись так сильно, что он с трудом удерживал стакан.
Теперь он понимал, что зашел слишком далеко. Что толку в оправданиях: сначала он принимал наркотики, после своего личного краха только «колеса» помогли ему как-то продержаться. Благодаря им жизнь казалась не столь страшной и мерзкой. Они помогали — сначала. А теперь полностью подчинили Лэнса. Он не мог уже управлять собой. А тут еще Хильер… Правда, Лэнс участвует даже в таких престижных соревнованиях, как берлинские. Непонятно, черт возьми, как Хильер держит его в команде — после всего, что произошло! Бессмыслица какая-то.
Лэнс налил себе вина, поднял бокал: «За тебя, отец, — то-то радуешься, старина, на каком бы свете ты ни был!»
Слоун ехала в Майнфельд-парк: там всегда тренировались игроки в поло. Долго не выходила из машины, собираясь с духом. Наконец пошла к полю, — все, как обычно. Не изменился ли Джордан? Сама-то она здорово изменилась. Слава Богу, говорят, к лучшему. Она вздрогнула — прямо напротив нее, на поле, появился Джордан. Она узнала его даже в шлеме, закрывающем лицо!
Слоун все шла вперед. Джордан спешился, снял шлем и тоже пошел — навстречу Слоун.
— Не знаю, захочешь ли ты видеть меня… — начала она.
Джордан подхватил ее на руки.
— Видеть?! Да я разыскивал тебя почти целый век! Где тебя черти носили?!
— Я была в Калифорнии, в реабилитационном центре. А потом… одна. Так ты искал меня?
— Еще бы! Но… Никто
— Так надо было.
— С этим, значит, покончено?
Слоун кивнула.
— Расскажи, пожалуйста, как ты меня искал.
— Я даже нанял частного детектива. Думал, с тобой что-то случилось. Я понял свою ошибку, я не должен был оставлять тебя. Прости, Слоун…
Слоун в ответ поцеловала его.
— Еще ничего не потеряно, да, любовь моя! — Джордан ласково ерошил волосы Слоун. — Я ведь так не хотел уходить, но видеть, как ты губишь себя, было еще мучительней.
— Джордан, я очень тебя люблю! Я умру, если потеряю тебя.
— Я же сказал: ничего не потеряно! Все дурное позади… а что ты скажешь, если мы пойдем в отель и продолжим нашу беседу в моем номере?!
Ян был в полном замешательстве.
На его глазах творится нечто абсурдное. Он знал Хильера с давних пор, дольше, чем хотелось бы. Хильер относится к числу людей, для которых успех — все. Участие команды в чемпионате Мировой федерации равносильно борьбе за «Тройную Корону» — приз самых престижных в мире скачек. И поставить Лэнса играть в финале?.. Полная загадка.
А Макс Кенион в английской команде, которая должна встретиться с американцами в финале… Что задумал этот Кенион? Ян ему никогда не доверял… а тут еще все говорят о его угрозах…
— Дорогая, ты наконец вернулась… — нежно и устало шептал Джордан после упоительного действа любви.
— Я не могла не вернуться, Джордан, к тебе…
— Слоун! Я ведь не хотел уходить. Веришь?
— Мне трудно было… Но самое трудное, признаюсь, не верить тебе. Когда я находилась в клинике, почему-то часто думала, что ты ушел от меня к Джилли.
Джордан изумился.
— К Джилли? — переспросил он.
— Ну да… Теперь, когда она покинула мужа…
— Слоун, пойми ты наконец: меня совершенно не интересуют отношения Макса и Джилли. А связь с Джилли — это мое прошлое, которое давно сгинуло.
— Но она любит тебя до сих пор.
— Это ее личная проблема.
— Но ты ведь не говоришь мне, что ничего не чувствуешь к ней?
Джордан подумал, прежде чем ответить.
— Знаешь, единственное, что я чувствую по отношению к Джилли, — некую вину. И думаю, я всегда ощущал себя виноватым… Она странная женщина.
— Ты уверен, что не любишь ее сейчас?
— Оглядываюсь назад и вижу — я никогда не любил ее. Это всего лишь увлечение.
— Но меня-то ты любишь?
— Конечно, дорогая.
Слоун просияла.
— И ты уверен, что любишь именно меня, а не нас обеих?
Джордан сделал вид, что не понял намека. Приблизил свое лицо к лицу Слоун — близко-близко и нежно поцеловал.
— Нет, не вижу больше никого, только одна-единственная женщина.
— Джордан! — Слоун отстранилась. — Тебе надо побриться.