Единственные
Шрифт:
– Да, это я.
Лида испугалась – кому и зачем она понадобилась? Не было прежних поликлиник, учреждений и собеса, а новые не внушали ей доверия.
– Ты. Ну, в общем, Лида, это – ты, а это – я, – сообщил мужской голос и замолчал.
– Какой еще «я»?
– Ну, я. Борис. Что, совсем забыла?
Лида чуть трубку не выронила.
Но характер у нее был сильный – со слабым характером невозможно быть главой семьи, воспитывать дочь и внучку.
– Не забыла, – выдержав паузу, ответила она.
– Ну, в общем, Лида, поговорить нам надо.
– Лидия Константиновна.
– Ну, как скажешь.
В этот
Она ждала его слов, чтобы излить на него всю скопившуюся злость, а он молчал.
– Лидия Константиновна, я ведь теперь человек богатый, – наконец сказал он. – Не миллиардер, но… ну, в общем, деньги у меня есть.
Надо было ответить: да подавись ты своими деньгами! Но Лидия Константиновна держала этот ответ наготове и слушала, что будет дальше.
– Я решил тут поселиться. Мне подыскали хороший дом, в Берсеневке, земли при нем тридцать соток, теплица есть, я хлев построил. Дом двухэтажный, что еще?.. Через дорогу – луг, за ним озеро, летом можно купаться. Лидия Константиновна, ты чего молчишь?
– Слушаю.
– Ну так вот, деньги у меня тоже есть, не на последние этот домик купил. Машина, то-се… Я ресторан построил, ты, может, слыхала – «Фазенда». Нет? Золотишко! Я помню, ты все золотой кулончик хотела, как у этой твоей, с кем ты вместе работала.
Лидия Константиновна вспомнила тот кулон – большая капля из какого-то желтоватого прозрачного камня, в золотой оправе, Регина говорила, что очень дорогой.
– Для начала я тебе любой кулон куплю, какой пожелаешь. Чтобы помириться наконец.
– На черта мне твой кулон?
– Ну, что-нибудь другое куплю. Золотое, платиновое, телевизор во всю стенку, да что скажешь – то и куплю.
– Мне от тебя ничего не надо.
– Ты, Лидия Константиновна, остынь, посиди, подумай. А я потом еще позвоню. Бывай здорова.
Козел Петрович исчез.
– Кулончик… – с изумительной ненавистью прошептала Лидия Константиновна.
Была ли в мире драгоценность, которой можно было бы оплатить счет? А в счете – отравленная молодость, несостоявшаяся семья, вся жизнь – по указке покойной матери… но и Ксюша!..
Лидию Константиновну озарило – да он же, старый черт, подбирается к Ксюшке! Вспомнил о доченьке! Вспомнил! Ну, не сукин ли сын?!
Совсем неожиданные мысли заклубились у нее в голове, и она пыталась впопыхах разобраться в ситуации.
Ксюшка – дурочка, на золотой кулон она, может, и не купится, но если этот козел поведет в дорогой магазин, оденет с головы до ног, – что тогда?
Ксюшка – умница, понимает, что таких папаш надо гнать из дому поганой метлой и навозными вилами.
Ксюшка – хорошая мать, и если ей пообещают отдельную квартиру для Машуньки, она не устоит. Да, это получилось – воспитать Ксюшку хорошей матерью…
Ксюшка спит и видит, как бы сбежать от собственной
Наконец она успокоилась и решила – нужно объединиться с Ксюшкой, чтобы дать отпор Козлу Петровичу. Объединиться! Если только еще не поздно!
Она пошла в свою комнату и открыла тайничок в изголовье старой тахты. В тайничке лежали не нынешние мутные рубли – дожили, за плюшку, цена которой семь копеек, ну, восемь, просят тридцать рублей! – а доллары. Хранить деньги в долларах ее еще Регина выучила. Они лежали, рассованные по конвертам. Лидия Константиновна взяла один, потоньше. Вот надо было взять отсюда сотенку и заткнуть ей рот, когда она просила на парикмахерскую и новые туфли, – подумала Лидия Константиновна. Сэкономила – а теперь, матушка, расхлебывай… Козел Петрович и двести, и триста предложит – и выйдет, что мать плохая, а он хороший. Опередить надо, опередить!
– Бабуль, ты у себя? – услышала она звонкий голосок.
Машуня! Вот кто поможет!
– Машунька, иди сюда, дело есть, – закрывая тайничок, позвала Лидия Константиновна. Девочка вошла.
– Что, бабуль?
– Я тут подумала – давно мы с тобой маме подарков не делали. Давай-ка купим ей подарочек. Нужно как-то эти деньги разменять, – она показала стодолларовую банкноту. – И купить ей… купить ей… что, если золотое колечко?..
– Бабуль, у нее же нет ничего золотого, у нее только цепочка серебряная, с крестиком, перстенек, браслетик – тоже серебряные, – ответила разумная внучка. – Она не будет носить.
Лидия Константиновна вспомнила молодость – тогда колечко из дешевого золота с александритом казалось ей королевской роскошью. А теперь, видите ли, Ксюшка не станет носить…
– А что мы ей тогда подарим?
– Ну, я не знаю… Сумку, может? Она вчера свою сумочку чинила.
– Умница! Ты сейчас же пойдешь, разменяешь деньги…
– Бабуль, у меня же еще паспорта нет, мне не разменяют.
Лидия Константиновна задумалась.
– Тогда сбегаешь к тете Жанне, она тебе разменяет. И пойдешь…
Тут Лидия Константиновна задумалась. Кто его знает, какие сумки теперь в моде. В магазине и на рынке девчонке могут подсунуть какую-нибудь завалявшуюся дрянь. Выходит, нужно собираться с духом и идти самой. Хорошая черная сумка ко всему подойдет. Осталось только разменять деньги на углу и перейти улицу – там, через дорогу, есть магазин, в витрине которого выставлены сумки в большом количестве.
Лидия Константиновна выходила редко – болела и не желала толком разгибаться спина. Далеко ходить с палочкой она опасалась и немного завидовала бойким бабулькам: чешет такая через улицу через красный свет быстрее всякого спринтера, спина – колесом, на ногу припадает, ничего по сторонам не видит, тащит сумку на колесиках и сам черт ей не брат! У Лидии Константиновны так не получалось, а ведь в школе она быстрее всех в классе бегала, и на стадионе, и на лыжах…