Единственный цветок в этой говноклумбе 3
Шрифт:
— С этим, — на выдохе протянул Меттл, — уже ничего не поделаешь.
— Она была твоей покровительницей, верно? Почему ты так сильно переживаешь? Разве у тебя не остались и другие покровительницы?
— Они же не вещи. — Меттл с иронией посмотрел на товарища. — Мы близки друг другу, мы готовы выслушать в нужный момент и даже помочь. Я о них забочусь.
— Ты — о женщинах?
По одной лишь интонации Шейна можно было понять, насколько он был удивлен. Представить ситуацию, в которой мужчина из этого мира так тепло отзывался о женщинах, было очень сложно.
—
— То есть, — Шейн задумчиво склонил голову, — никто из них не совершает над тобой насильственные действия?
— Скажем так, если ситуация выходит из-под контроля, я знаю, что нужно делать. Поэтому, нет, до насилия обычно не доходит.
Подобный решительный ответ даже вызвал улыбку. Шейн, пожав плечами, вяло ответил:
— Хорошо устроился.
— Еще бы. Нужно просто уметь подстраиваться под ситуацию.
Вновь наступила тишина. В это мгновение паузу наполнили все те голоса, что звучали из зала, и стрекотание сверчков, будто затаившихся прямо под окнами. Присматриваясь к очертаниям лица Меттла, которые все же казались хорошо заметными даже в полутьме, Шейн спросил:
— Я хотел спросить тебя, как относишься к действиям этой группировки?
— Я не согласен с их действиями. — Решительно заговорил Меттл. — Мне близка их боль, я понимаю, почему они так поступают, но не могу смириться с тем, что они делают.
— Ты о…
— Убийстве невинных. — Настроение Меттла помрачнело. Печаль и легкая ирония сменились серьезностью и неприязнью. — Одно дело, когда они охотятся на головы мировых правителей и избавляются точечно от главных виновников, другое дело, когда они пытаются превратить в фарш детей и стариков. Когда они убивают, им же, в сущности, без разницы женщина это или мужчина.
— Ну, многие мужчины сейчас служат женщинам…
— Далеко не по своей воле, Шейн. И даже если причина служения — это добровольная клятва, это не значит, что они не являются такими же жертвами, как и члены змеиной группировки.
Шейн лишь пожал плечами. Он и сам придерживался подобного мнения, поэтому не особо хотел спорить и поднимать вверх все сопутствующие вопросы. Вместо этого, выдохнув, он спокойно заговорил:
— Честно говоря, я не очень удивлен тому, что в этом мире есть такая группа. На любую давящую силу должна найтись противоборствующая. К тому же, — Шейн посмотрел на собеседника украдкой, — точечный вариант уничтожения, о котором ты говоришь, бесполезен. Новое поколение уже воспитано на старых традициях, если убить горстку людей — это не поможет. Только возникновение сильного противника, долгая и изнурительная борьба до состояния отвращения и полного истощения способны изменить ситуацию.
— Шейн, — Меттл невольно начал хмуриться, — неужели ты…
— Нет, конечно. — Шейн лишь усмехнулся. — Кто я такой, чтобы пытаться
В первую секунду наступила тишина. Меттл, удивленно смотревший на Шейна, будто пытался обдумать все сказанное им, но затем, мысленно наконец-то добравшись до его последних слов и сложив их вместе со странным характером этого паренька, Меттл с усмешкой добавил:
— А вот это на тебя похоже.
Прозвучал звон. Этот звук, напоминавший биение колокола, пронесся по всему дворцу, достигая даже улицы. Услышав его, Шейн удивленно оглянулся, а Меттл расслабленно протянул:
— О, а вот и основная часть бала.
— Что за основная часть?
Выпрямившись и развернувшись, Меттл уверенно направился обратно в зал и одним махом руки позвал Шейна следом за собой. Спокойным радостным тоном он заговорил:
— Когда женщины и мужчины наговорятся отдельно друг от друга, они переходят в главный зал, где встречаются с королевой. Это ведь твой первый официальный бал, после того как ты стал магом?
— Конечно.
Приоткрыв дверь, Меттл на мгновение остановился. Он обернулся к Шейну, с улыбкой посмотрел на него и, кивнув, ответил:
— Тогда пошли со мной. Я покажу.
Шейн и впрямь пошел следом. Как только они вернулись в зал, заметили, что все люди к этому моменту уже стали постепенно переходить из пристройки во дворец. К нужному пути вела лестница, поднимавшаяся будто бы на несколько этажей вверх.
Шейн не особо переживал из-за всего происходящего. Обычно у человека, впервые оказывавшегося в подобной обстановке, дух захватывало от волнения, вызванного блеском и торжественностью, но для Шейна это были скорее бессмысленные хождения из угла в угол в ожидании конца мероприятия.
Бальный зал дворца, в которой они вошли, отличался от того места, где они были прежде. Размах основного здания был куда больше, широта, простор, высота, блеск — все это казалось таким торжественным и необычным, привлекательным и великолепным, что это действительно цепляло взгляд. Потолок главного зала был построен в виде огромного стеклянного купола, через который можно было спокойно любоваться красотой луны.
Как и Меттл, Шейн продвигался все глубже в зал. Он уже видел, противоположную лестницу, с которой плавно спускались женщины, и видел, как все эти две большие группы гостей быстро смешивались в где-то центре помещения.
Кроме всего этого, в противоположной части зала находилась еще одна лестница, более узкая, но не менее роскошная и необычная по своей украшенности. Она вела не в сам центр зала, но спускалась прямо к постаменту, на котором находился трон.
Вскоре все гости спустились в зал и замолчали. Никто не произносил ни слова, будто бы так и должно было быть. Шейн, подстраиваясь под происходящее, также молчал и просто ждал того, что должно было случиться дальше.
Взглядом пробегаясь по толпе, он легко смог заметить фигуры своих сестер, обожаемую матушку, и даже Латишу. Шейна удивило то, что девушка все еще была среди гостей, но он понимал, что, раз она продолжала скрываться, то все так и должно было быть.