Единственный цветок в этой говноклумбе 6
Шрифт:
Когда Шейн появился, остальные сразу же его заметили.
— Сейчас же прекратите! — Закричал Шейн, и в тот же миг, один из отчаявшихся алхимиков, с громким криком бросился к нему навстречу.
— Спасите! — закричал незнакомый мужчина в мантии, но неожиданно его тело настигла магическая атака. Ветряное заклинание, попавшее прямо в шею, напрочь отрубило голову. Тело алхимика рухнуло на землю, голова покатилась к ногам Шейна, а свет алхимического круга стал еще ярче, чем прежде.
При виде этой безжалостной расправы Шейн почувствовал ярость. Кровь буквально начала бурлить в его теле. Бросившись
Шейн уже было хотел сделать еще один шаг вперед, но тотчас заметил круг под ногами. Сразу отступив, он оглянулся и понял, почему именно Неони не стремился встать в ряды остальных.
— Серьезно?! — гневно закричал Шейн, начиная обегать толпу. — Ты собираешься дать им всем умереть? Даже своим людям?!
Внезапно змеевики, стоявшие в кругу, нацелились на него. Шейн заметил сияние почти сразу, и инстинктивно выстроил перед собой ледяную стену. Между тем, по другую ее сторону, прозвучал громкий ответ Неони:
— Это путь, который мы сами для себя избрали!
Понимая, что времени оставалось мало, Шейн решил действовать. Со всей силы топнув ногой, он активировал еще одно заклинание, которое в считанные секунды заморозило всю землю в этом месте.
— Бесполезно! — прозвучал выкрик Неони с усмешкой. — Льдом это точно уже не остановить.
Шейн, разрушив стену перед собой, быстро поднял руку. Его лед в округе заморозил не только алхимический круг, но и ноги тех, кто находился внутри него. Тела змеевиков быстро стали обмораживаться, и очень скоро ни один из них не мог даже поднять руки, не то, что использовать заклинание.
Понимавший это Неони также решил перейти к ответным действиям. Усилив ветер, он позволил ему приблизиться к этому месту настолько, что в округе все зашумело. Потоки были столь сильным, что от этого тело раскачивалось из стороны в сторону. Ветер не только отгонял воду, что сочилась сверху, но и уничтожал одну замороженную фигуру за другой: казалось, именно убийство всех, кто находился в кругу, и требовалось Неони.
Шейн, бегло бросив взгляд на алхимический круг, быстро понял, что тот был очень близок к магическому. Следовательно, как и у магического круга, его самая важная и беззащитная часть находилась в центре.
Мысленно уже представив следующее заклинание, Шейн вознес руку над головой и активировал серебряный круг. Алмазная магия в виде большой стрелы стала вырастать прямо над головами присутствующих. Учитывая масштабы этой магии, и урон, который она могла принести, угроза была вполне реальна.
От одной только мысли о том, что их планы пойдут прахом, Неони в ужасе закричал:
— Не вздумай!
Шейн резко начал опускать руку, но неожиданно почувствовал удар в спину. Заклинание, попавшее прямо в него, обездвижило. Боль была настолько сильной, что от этого замерло само сердце. Шейн сразу понял, что это был не огонь, потому что не было жара. И это не был ни ветер, ни вода, потому что не чувствовалось прохлады. Тогда оставалась только одна стихия, которая могла ранить, словно острый нож в спину: земля.
Рухнув на колени от боли, Шейн попытался вздохнуть. Он опустил взгляд, и, к своему ужасу, увидел предмет, торчавший у него из живота. Это
Громадный алмаз над головами окружающих начал падать вместе с тем, как Шейн рухнул на колени, но Неони, как и другой его союзник, попытались его сбить. Ветряная магия начала наклонять алмазную стрелу так, чтобы она падала ребром, а не наконечником, а другая магия — металлическая — попала прямиком по алмазу и раздробила его на несколько крупных частей. Обломки этого заклинания рухнули в разные стороны. Некоторые из них придавили собой замороженные фигуры, а другие упали с площади и по лестнице покатились прямо вниз.
Из последних сил стараясь оставаться в сознании, Шейн повернул голову в сторону и посмотрел туда, откуда прилетела в него атака. Фигуру человека, появившегося рядом, он узнал сразу. Это был Эрскью Даррагер, учитель академии, сбежавший после первого происшествия вместе со змеевиками.
При виде взгляда Шейна Даррагер виновато улыбнулся. Он выглядел как ни в чем не бывало. Хорошая одежда, опрятный внешний вид, довольно здоровое выражение лица — все говорило о том, что в бегах он ни в чем не нуждался.
— Прости, Шейн, — пожимая плечами, отвечал Даррагер, — но здесь мы по разные стороны баррикад.
Внезапно сияние алхимического круга стало настолько ярким, что это было похоже на вспышку. Подобный свет ослепил всех присутствующих, и он не ограничился ни этим залом, ни самим Теневым миром. Вырвавшись наружу через потайные ходы, он разом вспыхнул во всем внешнем мире, на континенте, повергая всех в шок.
Между тем, купол стал разрушаться окончательно. Уже не контролируемая Шейном вода обрушилась на крепость и на площадь перед ней. Шейн уже не понимал происходящего. Он просто почувствовал тяжелый удар, а затем и то, как нечто сильное и мощное утягивает его куда-то вниз. Ни тело, ни разум, совсем не слушались.
После вспышки все ощущалось будто иначе. Что-то как будто изменилось, и эти перемены даже заглушали чувство невыносимой боли.
Шейн почувствовал удушье и инстинктивно начал барахтаться на воде, но взять себя в руки у него так и не получалось. Он не чувствовал прежнего контроля: ни над собой, ни над водой.
Внезапно чьи-то руки подхватили его и потянули на себя. Шейн, все еще ослепленный той вспышкой, зажмурился и закачал головой. Кто-то осторожно удерживал его под руку, будто пытаясь не задеть рану, но вода, все еще пытавшаяся его утянуть, давила на торчавший из его тела кусок металла.
— Нам нужно уходить! — прозвучал громкий женский крик. Асиль, одной рукой придерживаясь за камень, старалась не поддаваться безумному потоку воды, который то и дело норовил утащить ее за собой. — Сейчас же! Сделай что-нибудь!
Шейн и сам понимал, что ему нужно было что-то сделать. Он не чувствовал своего тела, не мог встать, и все, что ему удавалось, это только держаться за женскую руку.
Асиль сразу заметила, что что-то было не так. Шейн был невероятно бледным, и учитывая его рану, это не было удивительным, но куда больше пугал его взгляд. Опустошенные глаза, полное непонимание происходящего и дрожавшие не то от холодной воды, не то от шока губы.