Единственный дракон. Замок княгини
Шрифт:
– Подтверди, маг, - сказал Джелвер.
Соддийцы умели говорить так, чтобы было очень хорошо слышно, не только по-соддийски. Стало тихо.
Маг-хранитель за плечом Дьяна странно дернулся. А он разволновался отчего-то, вон даже веко задергалось. С чего бы? И что за выдержка, чему там их учат и Обители Хранителей...
Действо меж тем продолжалось. Маг, стоящий за стулом императора, протянул руку, но сила соддийца, держащая полотно, показалась ему плотным воздушным коконом, сквозь который не проникали пальцы.
Впрочем, как и для любого соддийца. Соддийцы неуязвимы для магии.
– Подтверждаю, - провозгласил маг, проведя рукой над недосягаемым для него полотном.
– Теперь тебе следует это отдать!
– он попробовал опять схватить простынь, но та вдруг загорелась по всем краям сразу, бодрые языки пламени побежали к середине, и совсем скоро простыня рассыпалась черными ошметками. Тут же её подхватил ветер и унес. Хотя, вообще говоря, вечер выдался безветренный.
Маг отступил, недовольно хмурясь.
– Так у нас не принято.
Ну, да. У них принято вешать это на видном месте на целый день, обычно там, где пируют. Джелвер заявил, что поступит иначе, по обычаю Каста - то есть сожгёт. Разузнал, стало быть, про обычай.
– Прошу прощения, так принято у нас, - возразил Джелвер.
– Если поступить иначе, это повлияет на здоровье будущих детей.
Чушь. Просто наспех придуманная отговорка. Зато знания итсванцев о соддийцах теперь пополнятся ещё одной ерундой, которую их умники куда-нибудь запишут.
Удобно иметь различные обычаи - всегда можно сослаться даже не несуществующий.
– Ты гость, и должен был уважать обычаи Итсваны.
Вероятно. Но вежливый хозяин не напоминает дорогим гостям, что они должны и не сделали. А это значило, что маг раздосадован.
– Прошу меня простить, мой император, - Джелвер низко поклонился императору, - я доставил радость твоим прачкам, сократив им работу...
Тот улыбался - возможно, вообще мало что понял.
– Ты довольна?
– спросил Дьян Кантану.
Она быстро кивнула, улыбнулась. Зато маг-хранитель высказался:
– Вы напрасно уничтожили весьма ценный артефакт, мой князь.
– Артефакт, позволяющий изготовить артефакты, дающие посторонним наши возможности в наше отсутствие?
– заметил Дьян с усмешкой, - получается, они ценны не для нас.
– Да, но... никто не знает, когда что может понадобиться, - буркнул маг уже тихо.
Возможное практическое применение простынки Дьяну, исключительно в порядке предположения, объяснил недавно Джелвер. И, кажется, он не ошибся.
Тем временем к ним уже направлялась императрица с чашей в руках, и свита из нарядных лир следом за ней, каждая тоже держала по чаше. Среди последних в этой свите выступала - ну кто бы удивлялся - ниберийка Шала. Чинно шла, нарядная, лукаво взглянула на Дьяна и улыбнулась. Дьян
Шала еле заметно, с веселым лукавством улыбнулась Дьяну.
Он знал от племянника, что его ниберийка отличается от других: она была воспитана отцом, выдана замуж ради титула и положения и ныне законная вдова именя, и имеет кучу знатной родни, которая о её двойной жизни даже не подозревает. Всё это хорошо, вот только зря она улыбалась Дьяну. Потому что, заметив её, Кантана вдруг встрепенулась.
– Но это же ниберийка!
– удивленно воскликнула она, - я её узнала! Она приходила ко мне в башню с Ардаем Эстерелом! Эта она, она, но почему среди лир императрицы?
– Ты ошиблась, - Дьян сжал её пальцы.
– Среди лир императрицы не бывает нибериек.
– Но она узнала тебя! И меня, наверное. Я же видела.
– Ты ошиблась...
Еще один недостаток его жены: соддийцы не болтают о чем попало, не думая, в присутствии чужих ушей. Или болтают по-соддийски. Что ж, ниберийка должна сама понимать, когда нужно быть осторожной.
Мудрая хранительница Синего камня назвала Канану безмолвной. Получается, она точно знала, что говорит. Кантана вполне разговорчивая - среди людей, но для соддийца она безмолвная, потому что никогда не заговорит по соддийски.
Она безмолвная, как все итсванцы.
Дьян принял чашу, из которой только что отхлебнула императрица, отпил и передал Кантане, та тоже отпила и благодарностями вернула императрице посудинку.
Задерживаться больше не следовало. Последние прощальные взгляды... лира Кайра махнула рукой.
– Слушайся мага Вейра, девочка!
Замечательный совет, ну что тут скажешь.
Окруженные соддийцами, они пошли к драконам, итсванцы тоже толпой двинулись следом, но теперь держались на некотором расстоянии. Походка Кантаны с каждым шагом становилась тяжелее.
– Не бойся, - сказал Дьян.
Коричневый Тальяр, принесший Дьяна из Шайтакана сюда, высоко задрал шею, развернул крылья и рыкнул, не слишком громко, зато послав в темнеющее небо столб пламени.
Вот же... кто его просил. Хотя, он просто их поприветствовал, и красиво получилось, конечно. Но в толпе итсванцев заахали и закричали.
Княгиня соддийцев сдавленно вскрикнула и упала бы, ели бы Дьян её не подхватил. Она совершенно точно была без чувств. Джелвер быстро подошёл, провел ладонью над лицом Кантаны.
– Ничего страшного. Пусть поспит до Шайтакана.
– Потом я вылечу княгиню, мой князь, - пообещал маг-хранитель, сам отчего-то выглядевший бледно.
С женщиной на руках Дьян забрался на спину дракона, уселся, устроив её перед собой.
– Прости, князь, я не хотел, - извинился коричневый, без особого, впрочем, раскаяния.