Единственный шанс
Шрифт:
При упоминании о Ченсе Дженни окончательно вышла из себя. Она метнулась мимо Генри, подбежала к козлам, на которых лежало седло, и помчалась к стойлу Чейни. Упряжь била ее по ногам, она на ходу отбрасывала ее в сторону. От подседельника зудели руки, и резко пахло конским потом. Дженни откинула щеколду.
— Ну хорошо, черт побери! Если уж ты так настроена, давай я тебе помогу.
Молча они оседлали жеребца, встревоженно переступающего с ноги на ногу.
Дженни приняла поводья из рук Генри и направилась к выходу, ведя за собой коня. Она даже не оглянулась. Непреодолимое предчувствие беды захлестнуло
— Дженни, не делай этого, — взмолился он, глядя, как она садится в седло. Она промолчала. — Черт побери, что ты задумала? Ты хочешь погубить себя?
Она обернулась. От выражения ее лица у Генри защемило сердце. На губах Дженни играла горькая усмешка. В коротком смешке прозвучала безнадежность. Она резко ударила каблуками в бока лошади. Чейни рванул, едва не выбросив ее из седла, и понесся вскачь.
— Черт побери, Дженни, вернись! — завопил Генри.
Но без толку.
Вскоре они скрылись из виду. Генри долго и громко чертыхался, перебирая ругательства на всех языках, которые знал. Ругал Маркуса за то, что не оказался дома и не остановил ее; ругал Ченса за то, что уехал, не сказав ей ни слова. И когда полностью выдохся, исчерпав свой словарный запас, просто сел под стенкой амбара и принялся ждать.
Генри ждал. Солнце клонилось к закату. Золотой диск спускался все ниже и ниже. Дженни не появлялась. Он боялся смотреть на часы. При одной мысли о прошедшем времени Генри становилось нехорошо. Скоро наступят сумерки. Девушка отсутствует уже несколько часов. В душе стали рождаться тревожные мысли. С Дженни могло случиться несчастье, или она решила покончить с собой.
Генри встал. Ноги затекли от долгого сидения. Он поковылял к дому. Маркус должен узнать, что случилось. Необходимо организовать поисковую партию.
— Господи, Ченс память потерял, но я-то нет! Лучше бы мне оказаться на его месте! — бормотал Генри, вваливаясь в дом без стука. Ему было не до приличий.
Увидев выражение его лица, Хуана залилась слезами.
Сначала она чувствовала только солнце и ветер, бьющий в лицо. И мощь коня, который несся по степи вперед. Она предоставила Чейни полную свободу скакать куда вздумается и заботилась только о том, чтобы удержаться в седле. На смену отчаянию пришло безразличие. Боль, копившаяся в душе, медленно рассасывалась, но на ее месте возникала пустота. Если бы Чейни вдруг взбрыкнул, она на такой скорости не удержалась бы в седле, свалилась и свернула бы себе шею.
Впереди показался ручей. Дженни увидела его, но не сделала ни малейшей попытки изменить направление или как-то сбить бешеный галоп. Она только крепче вцепилась в поводья и ногами обхватила круп коня.
Одним мощным прыжком Чейни перемахнул через ручей. Дженни взлетела и плюхнулась обратно в седло, не потеряв равновесия. Только почувствовав солоноватый привкус во рту, сообразила, что прикусила губу. Но в данную минуту это не имело никакого значения.
Впереди появилась небольшая рощица сливовых деревьев и хурмы. Они теснились по берегам мелководного озерка — единственного источника влаги на многие мили вокруг.
Чейни вскинул голову, почуяв запах воды, и сделал попытку приостановиться. Дженни резко дернула поводья и ударила каблуками под брюхо. Конь протестующе заржал и дернулся в сторону,
Время шло. Мили исчезали одна за другой под мощными ногами коня. По степи разносился стук копыт.
Дженни не чувствовала, что ладони, мертвой хваткой сжимающие жесткие поводья, уже покрылись мозолями. Не обращала внимания на листья и ветки, хлеставшие по лицу, когда они мчались по узкому проходу между деревьями.
Неожиданно ее внимание привлекли странные звуки. Какой-то лязг, скрип и хрип. Измученный конь из последних сил сжимал зубами уздечку и со свистом пытался втянуть воздух. Бешеной гонкой Дженни довела коня до грани возможного, но, повинуясь приказу, он продолжал мчаться, несмотря на свое состояние. Такова уж природа этих животных.
— О Боже! — выдохнула Дженни, натягивая изо всех сил поводья и пытаясь остановить его. Это необходимо было сделать во что бы то ни стало. Она уже не чувствовала своих онемевших рук. Конь резко стал, приседая на задние ноги и весь дрожа. Дженни медленно сползла с седла и, не устояв на ногах, села на землю; повод, который она намотала на руку, продолжал тянуть голову коня книзу. Более опасной позиции трудно было представить. Измученная и беспомощная, она лежала прямо под копытами коня, который еще совсем недавно едва не затоптал до смерти ее любимого. Но ни она, ни животное не были в состоянии пошевелиться.
Чейни стоял, опустив свою большую голову. Бока ходили ходуном. Остекленевшим глазом он косил на лежащую рядом в траве женщину.
Она смотрела в небо таким же остекленевшим взором и со стоном пыталась вобрать в легкие побольше живительного воздуха. Медленно текли минуты.
Зловещий крик, раздавшийся в вышине, заставил девушку несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя.
Одинокий гриф парил над ее головой, явно выжидая и надеясь, что она уже не поднимется никогда. Дженни передернуло. Что и кому она пытается доказать?
Так же внезапно, как пришел в голову этот вопрос, она услышала голос, окликнувший ее по имени.
Дженни!
Голос прозвучал откуда-то из прерии, но так четко, словно в нескольких шагах. Перехватило дыхание. Затрясло. Ченс! Всю свою жизнь она искала у него поддержки и опоры. Во всех своих бедах и невзгодах. А теперь, когда его собственный мир дал трещину, она собралась отказаться от него. Эта мысль придала больше мужества, чем она даже могла себе представить, придала сил, которых, как ей казалось, уже больше не осталось. Она постаралась встать на ноги. С неимоверным трудом ей удалось взобраться в седло, но удержать в руках поводья уже не могла.
— Чейни, прости меня, пожалуйста, — прошептала она, наклоняясь вперед и крепко цепляясь руками за пропотевшую гриву. — Мне очень стыдно. — Голос пресекся. — Давай возвращаться домой, приятель.
Пошли домой.
Дженни несильно ударила каблуками по его потным бокам, еще крепче вцепилась пальцами в гриву и прилегла на мощную шею. Сидеть прямо не было сил. Висеть тоже было почти невозможно, но она старалась.
Ченсу Макколу, вероятно, сейчас плохо, и пусть уповает на Бога тот, кто помешает ей найти его. Она понятия не имела, откуда начинать поиски, но знала только одно: она должна найти его.