Единственный свидетель
Шрифт:
Лена вышла на улицу с таким чувством, с каким начинающая актриса выходит на сцену в своем первом в жизни спектакле, с ужасом ощущая на себе взгляды полного зрителей зала. Разница была в том, что провал грозил ей гораздо большими неприятностями.
Она шла отрепетированным в квартире шагом изможденного и тоскующего мизантропа, бросая из-под темных очков взгляды в сторону черной машины. Стараясь не торопиться и не привлекая к себе внимания, Лена перешла улицу, завернула за угол и облегченно вздохнула. Аплодисментов не последовало, да это и не входило в ее планы.
Самое главное, что зрители не вызвали ее на бис.
Теперь не торопиться и ехать в аэропорт общественным транспортом — у такого чучела не может быть денег на такси.
В аэропорту Лена устроилась на скамейке в уголке, делая
Надежда появилась в дверях с Лениным чемоданом как ни в чем не бывало, и прошла в туалет, Лена устремилась за ней, как назло, столкнулась в дверях туалета с какой-то теткой, та изумленно ахнула, но Лена проскочила в кабинку, делая вид, что не замечает ее. Они с Надеждой немного шепотом поговорили в кабинке, Надежда обещала потом, когда все уляжется, связаться с Лениным братом и сообщить ему кое-что про Лену. Еще она рассказала, что звонила Инне, там все хорошо, иезуит обещал помощь и уже начал хлопотать о том, чтобы Инну с сыном хотя бы ненадолго отправили в католический монастырь в итальянских Альпах в верховьях реки Адиджи, там потрясающее волшебное место, монастырь шестнадцатого века стоит на горе, и дивный горный воздух. Покой, горы и заботы монахов могут излечить душевную болезнь Павлика.
Через несколько минут из туалета вышла уже молодая девушка, правда, на элегантную Лену Барташову она была непохожа, у этой был стиль спортивной студентки. Джинсы, кроссовки, ветровка, только дорогой кожаный чемодан несколько выбивался из общего стиля. Длинные волосы были затянуты в хвост простой резинкой. Надежда постояла в зале, наблюдая за тем, как Лена прошла регистрацию и направилась на таможенный и паспортный контроль. Ее пропустили без задержки, Надежда в последний раз увидела, как мелькнули в толпе темно-русые волосы, и сообразила, что в своих разговорах они с Леной не обсудили того, как Лена сообщит ей, все ли будет в порядке в Англии.
Ни Надежда, ни сама Лена не заметили, как девушка у регистрационной стойки попросила соседку присмотреть за ее окошком и отошла к телефону. Набрав номер и дождавшись ответа, она прикрыла трубку ладонью и сказала:
— Светлана Анатольевна, она прошла регистрацию. Рейс на Лондон. Да, я уверена.
Самолет летел над Англией. Туманный Альбион встречал Лену ярким солнцем и изумрудной травой лужаек. Уже можно было различить внизу стада пасущихся овец — сверху они казались игрушечными. Лена смотрела на них, прижавшись лицом к иллюминатору, и радовалась, как ребенок. Ей казалось, что все проблемы, все невзгоды остались далеко позади — там, в унылом и дождливом Петербурге.
Как ни странно, в очереди на таможне ей пришлось простоять достаточно долго — англичане, смертельно боявшиеся террористов, дотошно обследовали каждого второго из прилетевших, а подозрительную девушку с зонтиком даже увели в служебное помещение. Лена у них подозрений не вызвала.
Она прилетела не в старый многолюдный знаменитый аэропорт Хитроу, а в новый суперсовременный, но пока еще не популярный Стэнстед.
Огромное здание было безлюдно и насыщено потрясающей автоматикой. У таможенного терминала остановился автоматический поезд из нескольких маленьких прозрачных вагонов без машиниста. Лена нерешительно вошла в вагон, и через пять минут поезд довез ее до станции обычной скоростной электрички, на ней можно было добраться до Лондона. Поезд остановился, но двери почему-то не открывались. Оказалось, что в английских электричках нужно нажать специальную кнопку для открытия дверей. Народу в поездах мало, англичане не могут позволить себе такое расточительство — понапрасну автоматически открывать двери!
Новая обстановка, незнакомое окружение, непривычные условия так приглушили Ленино внимание, что она не заметила высокого мужчину в темно-синем плаще, что шел за ней от самого таможенного терминала. Когда она села в поезд, он буквально в последнюю секунду вскочил в соседний вагон и стал наблюдать сквозь прозрачную стену за девушкой.
Светлана была у родителей поздним ребенком.
Мама рожала ее очень тяжело, долго болела, и сама Светлана росла слабенькой, переболела в детстве всеми инфекционными болезнями в самой тяжелой форме.
Была она не глупа, достаточно трудолюбива, очень целеустремленна, училась всерьез. Увлекалась, конечно, мальчиками, вечеринками и нарядами, но все в меру. Однажды летом, в крутом доме отдыха для золотой молодежи Светлана познакомилась с Сашей Строгановым. Он ей понравился. Осенью она познакомила его с отцом. Он сказал, что знает мать Саши, очень серьезная женщина. По интонации Светлана поняла, что отец Строганову уважает и даже боится, ее многие боялись. Дело понемногу шло к свадьбе, мать Саши не препятствовала, это Светлану радовало — значит, она считает Светланиного отца ровней. И тут вдруг тяжело заболела мама. Сначала не думали, что все так серьезно и отложили свадьбу на время, потом началось страшное. Мама умерла, отец очень сдал, он был сильно к ней привязан. Однако Саша с постоянством, удивлявшим всех его друзей, продолжал встречаться со Светланой. Выждали положенное время и опять назначили день свадьбы. Но тут в Смольном начались какие-то кадровые перестановки, и Светланиного отца подвинули. Так и говорили в кулуарах — подвинули, что означало — оттеснили от кормушки. Отец отнесся к этому довольно спокойно, но Светлана была вне себя. Она злилась, что отец не предпринимает никаких шагов, не интригует, не восстанавливает старые связи, ее бесила ужасающая несправедливость. Когда она упрекнула в этом отца, он непонятно хмыкнул и сказал, что сам, по собственной воле, согласился уступить место начальника.
«Я устал, — заявил отец взбешенной Светлане, — устал трястись и прогибаться перед вышестоящими. Все мои возможности и связи не спасли жизнь твоей матери. Дело того не стоит».
«А я? — закричала Светлана. — Обо мне ты подумал? Сашка завтра же меня бросит, а ты даже не сможешь устроить меня на приличную работу».
«Если любит — не бросит», — отвечал глупый и старомодный человек, называющий себя ее отцом.
Однако Саша и правда ее не бросил. Светлана не знала, что Александра Викторовна Строганова забила тревогу и начала было отговаривать сына от сомнительной свадьбы. Но неожиданно столкнулась с твердым решением сына жениться. И махнула рукой — у нее хватит связей на двоих!
Они поженились. Шло время, Светланин отец тихо закончил свою трудовую деятельность в должности заместителя заведующего какого-то не делающего погоду отдела Смольного, вышел на пенсию и переехал жить на дачу. Там у него были огромная плантация тюльпанов, так что весной участок представлял собой феерическое зрелище, и две собаки. Светлана отца почти не навещала, она была зла на него, и к тому же ей надоедали вечные разговоры про цветы. Отец загорелся мыслью вывести настоящий черный тюльпан, как в детском романе Дюма, что за чушь, ей-богу!
У мужа был уживчивый характер, свекровь пока не вмешивалась, но намекала на внуков, а вот с этим не получалась. Тайком от мужа Светлана ходила на обследование, и врачи сказали, что это наследственное. У ее матери было то же самое, но мама лечилась долго и упорно, многие годы, и родила Светлану. Прошло несколько лет, Светлана не беспокоилась, потому что муж собирался делать партийную карьеру, а в этой среде разводиться было не принято. А потом началась перестройка, и вся размеренная налаженная жизнь ушла в прошлое. Муж плюнул на карьеру, вышел из партии и, с помощью маминых связей, сделался финансистом. Светлана быстро привыкла к богатству, дорогим красивым вещам, поездкам за границу. Муж менял машины и женщин, Светлану это не очень беспокоило, потому что она сумела создать дома удовлетворяющий его комфорт, а мужчины не любят ничего менять. Понемногу она поняла, что Александр был поверхностным человеком, серьезные отношения были ему ни к чему, а жену свою он если не любил, то ценил и был по-своему к ней привязан. Но годы шли к сорока, Светлана с огорчением рассматривала появившиеся морщинки, и червячок сомнения точил ее душу — а вдруг Александр все-таки даст себя увести какой-нибудь молодой и предприимчивой девице? С чем тогда останется она, Светлана? Она привыкла жить обеспеченно и свободно, опять же, банкир — это так ненадежно. Откладывать деньги на старость? Скучно и противно…