Единственный вдох
Шрифт:
«Ну и ладно», – думает Ева и решает пойти одна. Пока настроение не пропало, она переодевается в светло-серую кофточку, берет кошелек и пешком идет в паб.
«Таверна Уотлбун» расположилась в низеньком бетонном здании, стены которого выкрашены в полынно-зеленый цвет. У заднего входа красуется лицензия на продажу спиртного, прямо как поясной кошелек на фоне нелепого наряда. Неважный внешний вид компенсируется расположением на канале Дантри: на закате широкие окна паба заливает золотистый солнечный свет.
Внутри
В ожидании бармена Ева оглядывается. Удивительно, что здесь так много молодежи – она-то думала, что все сбегают в Хобарт или даже в континентальную Австралию, как только исполнится восемнадцать. Но нет, эти ребята в узких джинсах и скейтерских ботинках собрались тут.
Ева заказывает пиво и садится у бара с краю. Приятно выбраться из хижины, понаблюдать за обычной жизнью Уотлбуна. Джексон наверняка захотел бы привести ее сюда: ему нравилось сидеть где-нибудь по вечерам, общаться. Прошлым летом они были на свадьбе, и бармены ушли в полночь, оставив при этом целый холодильник алкоголя, заказанного молодоженами. Джексон закатал рукава, обвязал галстук вокруг головы, как рок-звезда восьмидесятых, перепрыгнул через стойку и занял место бармена. Из оставшегося алкоголя и содовой он готовил потрясающие коктейли и развлекал гостей, подбрасывая бутылки водки и рома и ловя их за спиной.
Ева смеялась до упаду над его ярким представлением. Когда очередь разошлась, Джексон подал ей коктейль со словами:
– Для вас, мадам, – для самой красивой девушки в зале.
– Кроме невесты, – с улыбкой поправила Ева.
Он наклонился к ней и прошептал:
– Включая невесту.
По залу прокатывается взрыв хохота, от которого по телу Евы пробегает дрожь. Этот низкий, глубокий тембр ей знаком. Она резко поднимается и поворачивается, пытаясь разглядеть в толпе Джексона.
Смех раздается снова, и Ева идет на звук к компании парней в углу паба. Спиной к ней сидит широкоплечий мужчина – это он смеялся.
Сол.
Внутри все сжимается от обиды. Он ведь сказал, что будет работать…
Всего лишь предлог, чтобы никуда с ней не идти. Ева краснеет от злости. Она-то думала, что подружилась с Солом, а он, наверное, просто жалел ее: потеряла мужа и ребенка, как же ее выгнать…
Ева прижимает к себе сумку и, опустив голову, уверенно идет к выходу.
Он замечает стройную загорелую фигуру, темные волосы. Поднимает взгляд – из таверны выходит
Вот черт.
Схватив телефон и ключи от пикапа, Сол извиняется перед друзьями и спешит за ней; она прошла через стоянку и идет вниз по тропе.
Сол бежит следом, в кармане звенит мелочь.
– Ева! – кричит он. – Стой!
Она оборачивается: щеки пылают.
– Ты была в таверне?
Шумно выдыхая, Ева отвечает:
– Я решила пойти одна, раз ты задерживаешься на работе.
– Да, прости, – говорит Сол, потирая шею. – Я закончил раньше… – Ложь комом встает в горле.
Они стоят на обочине; мимо проезжает пикап с байдаркой на крыше. Одна крепежная веревка развязалась – она цепляется за колесо, потом подскакивает вверх.
– Ты мог просто отказаться. Я ведь понимаю, что у тебя здесь своя жизнь.
Что-то давит на виски; Сол молча потирает лоб.
– Жалеешь, что я не уехала с Кейли, да?
– Нет, мне… – Сол не знает, что сказать. Да, жаль, что она не уехала. Нет, он хочет, чтобы Ева осталась. – Мне приятно, что ты здесь, правда, но… – Он опять замолкает.
Все это так трудно: ну как объяснить, почему он соврал?
– Тогда в чем дело, Сол? Почему ты не хотел, чтобы я там появлялась? Ты ведь уже наметил встречу с друзьями, когда я предложила сходить в паб? – Ева качает головой, прищуривается. – Джексон предупреждал, что тебе нельзя доверять.
Ее слова бьют больно, словно хлыстом.
– Что?
Ева уверенно поднимает подбородок. Сол заметил это движение еще в первый день, когда она только приехала на Уотлбун. Есть в Еве какая-то искра, и, несмотря на все, через что ей пришлось пройти, этот огонек до сих пор не погас.
– Я знаю про вашу ссору. Знаю, из-за чего вы перестали общаться.
Сол внимательно смотрит на нее, сердце бешено стучит.
– И?
– И мне известно, что случилось на дне рождения Джексона четыре года назад: ты заявился на барбекю, нарочно отбил у него девушку. И ушел с ней.
Рядом с ухом жужжит комар. Сол даже не пытается отогнать его.
– Как можно поступить так с собственным братом?
– Ева, это была моя девушка, – едва слышно отвечает Сол.
– Это Джексон отбил ее у меня.
Ева качает головой: надо же так нагло врать.
– Не вешай мне лапшу.
Сол также смотрит ей в глаза.
– Серьезно, с той девушкой встречался я.
Сол врал Дирку по телефону, врал, что работает допоздна, врал Джексону.
– Неужели? – Она обходит Сола и идет дальше по обочине.
Не успела Ева отойти метров на пятнадцать, как Сол кричит вслед:
– У Джексона день рождения пятнадцатого июля.
«И что?» – мысленно удивляется Ева.