Единственный вдох
Шрифт:
Джексон оказался морским биологом и увлек ее рассказами о проекте по восстановлению кораллов на Большом Барьерном рифе, куда он на водолазном боте возил туристов. А еще он три месяца провел в подростковом лагере на восточном побережье Тасмании, где учил ребят нырять.
Когда стюардесса развозила напитки, Джексон взял миниатюрную бутылочку и налил Еве красного вина, затем откинулся на кресле и спросил:
– А что тебе нравится в работе акушерки?
Еву порадовал этот вопрос и то, как внимательно он ее слушал.
– Люди считают, все дело в детях – что все акушерки обожают новорожденных. Но для меня главное – сами женщины, я
Джексон не отрывал взгляда от нее и в особенности от ее губ.
У Евы вспыхнули щеки.
– А ты почему выбрал морскую биологию?
Он ответил не сразу. Подумав, улыбнулся и сказал:
– Все началось с одной книги. – Ева была заинтригована. – По субботам мы с братом часто копались в комиссионном магазине в поисках интересных вещей, иногда находили старые пленки или детали от велосипеда. И вот однажды в субботу я купил старый рюкзак цвета хаки – за один доллар. Уже дома я увидел, что в нем лежала книга – «Море вокруг нас» американского морского биолога Рейчел Карсон. Наверное, звучит глупо, но в тот момент – а мне было тринадцать – я подумал, будто книга предназначена мне, будто она специально спряталась там. Я написал на ней свое имя и прочитал от корки до корки. Клянусь, после этого я стал совсем по-другому относиться к морю. – После паузы Джексон продолжил: – Как к тайне, которую надо раскрыть.
Именно в тот момент, в тесном самолете, у Евы что-то дрогнуло внутри.
Они продолжали болтать, когда приземлились в Лондоне, затем стали в разные очереди на паспортном контроле, но снова встретились после таможни. Ева думала переночевать в пустующей квартире Кейли, и они с Джексоном вместе сели в такси: он с нескрываемым восхищением разглядывал город сквозь мокрое от дождя стекло, восторгаясь великолепием Лондона. Прощаясь, Джексон попросил у Евы номер телефона.
Он позвонил утром, и следующие три дня они провели в постели, вылезая только за круассанами и свежим молоком. Ева наконец поехала домой в Дорсет, только чтобы собрать вещи и перебраться жить в Лондон с мужчиной, которого она едва знала.
Внезапность сильного чувства застала Еву врасплох: это было так не похоже на ее прежние стабильные отношения. Ева будто попала в параллельный мир, в котором существовали только они с Джексоном. За те первые месяцы они изучили тела друг друга, обзавелись шутками, понятным им одним, заполнили раздельное прошлое страстью настоящего.
Самолет тряхнуло – шасси коснулось посадочной полосы.
– Добро пожаловать в Тасманию, – объявляет капитан.
На острове утро; в отеле Ева меняет теплые вещи на легкое платье, взглянув на бледные ноги, обувает кожаные сандалии. Пора осмотреться в родном городе Джексона.
Хобарт, столица Тасмании, расположился на берегах реки Деруэнт на фоне зловещего вида горы Веллингтон. Ева идет вдоль пристани, теплый воздух помогает расслабиться. Дорогие яхты и туристские катера пришвартованы по соседству с ветхими рыболовными судами; под водой кружат небольшие косяки рыб, подхватывающих с поверхности размокшие хлебные крошки.
Сегодня суббота, город спокоен; похоже, все жители собрались в кафе. Мужчины в кроссовках или туристских ботинках, женщины – прямо в шлепках и шортах. После Лондона Хобарт кажется простой и спокойной деревушкой.
Ева идет дальше, к Саламанке [2] ,
2
Саламанка – район города Хобарт на берегу бухты.
Ноги несут Еву вперед, мимо скромных размеров торгового центра к зеленым улицам жилого района, и в конце концов приводят к ухоженному парку, где среди сигаретного дыма молодежь, рассевшись на траве, болтает и слушает музыку. Две девушки в «вареных» футболках с разводами стоят за заваленным книгами столиком. На табличке от руки написано: «КНИГИ БЕСПЛАТНО?».
Вдруг почувствовав слабость из-за смены часовых поясов, Ева садится отдохнуть на скамейку в тени эвкалипта. Последние тридцать два часа она ела только в самолетах, и теперь ее подташнивает. Надо бы купить свежих фруктов, вернуться в отель и поспать.
Но сначала Ева пробует дозвониться Дирку.
До отъезда из Англии она так и не сумела с ним связаться. Гудки все идут; наверное, Дирк стоит у телефона, засунув руки в карманы и слегка ссутулившись, видит ее номер, но не отвечает. Отчаявшись, Ева кладет трубку и решает, что лучше пойти к нему домой.
Когда она убирает телефон в карман, вдруг раздается звонок.
– Да? – с надеждой в голосе отвечает Ева.
– Ты прилетела?
– А, мам!.. – Ева проводит рукой по своим коротким волосам. – Да, приземлились пару часов назад.
– Ты сейчас в отеле? – В голосе матери слышны нервные нотки.
– Нет, вышла прогуляться. Сижу в парке. – Ева смотрит на часы: если здесь полдень, то в Англии должно быть около полуночи. – Мам, – вдруг насторожившись, продолжает она, – что случилось?
Молчание. Ее мать вздыхает.
– Детка, – отвечает она, – нашли тело.
Ева набирает полную ванну, добавляет пену из маленького гостиничного пузырька, и воздух наполняется лимонным ароматом.
Тело.
Его вынесло на берег через двести миль, за Плимутом, так сказали в вечерних новостях, которые смотрела мать. Сейчас устанавливают личность, результаты будут через несколько дней.
Ева ждала этого момента.
И одновременно его боялась.
Согнув колени, она соскальзывает под воду. Короткие волосы вьются вокруг лица, пузырьки воздуха из носа и ушей вырываются наружу, щекоча кожу; вода давит на глаза и сжатые губы. Пульс громко отдает в ушах.
Ева заставляет себя открыть рот. Вода попадает за щеки, на язык, на нёбо, в горло. Хочется встать, откашляться, открыть глаза – но она не двигается.
Легкие начинает жечь, вода давит вниз. Вспышками боли тело Евы бьет тревогу.