Единственный воин Королевы
Шрифт:
– И это в полночь… Что деется-то, а? – покачала головой Челина. Озадаченно подняв брови, Майкл опять не стал задавать вопросов и поплёлся к алтарю. Уж не собираются ли его тут и прирезать, принеся в жертву какому-нибудь тёмному божеству?
– Да хоть бы и так… Хуже не будет, – пробормотал он, легко запрыгнув наверх. Поверхность алтаря оказалась вовсе не холодной. Без той стылой промозглости, какую он ожидал от камня глубоко под землёй… А в общем, какая разница? И в тот миг, когда он улёгся, держа в ладонях вытянутый вдоль тела меч – словно рыцарь в своём последнем ложе, в тот самый миг зеркало вспыхнуло нестерпимым светом. Изумрудный, бешеной яркости огонь хлынул ему под веки, проникая в мозг и безжалостно выхватывая оттуда всё, что ему хотелось. Воспоминания взвились бесстыжим хороводом и спиралью потянулись вверх – в бездонное
– Осторожнее… – услышал он, жадно приникая пересохшими губами к поднесённому питью.
– Как ты думаешь, Челина – уже можно снимать повязку? Не повредит ли свет глазам? – в усталом голоске графини сквозила неприкрытая озабоченность.
– А что с ими сделается? Хоть они и изнеженные дворянчики, а всё ж крепкий парень. До сих пор помню, как ловко они мне чуть голову не смахнули…
– беззлобно ворчала ведьма, развязывая ленту. Оказалось, что Гуго до сих пор лежит на тёплом и весьма приятном на ощупь каменном алтаре. Правда, Зеркало вверху потухло, и уже ничем не напоминало тот источник вынимающего душу сияния. Да и судя по нескольким потухшим светильникам, провалялся он тут долгонько. Отведя в сторону руку Челины, он спрыгнул с возвышения, ощущая себя измученным, но в общем-то вполне ничего. Если бы не… Повертев в ладонях меч, наконец спрятал обратно за спину. И спросил, глядя в лицо молодой графини, что смотрела на него с каким-то новым, другим выражением. Уже чувствуя, как разум вновь ускользает в душное и тёмное ничто, он расслышал ответ.
– Нам пришлось рассмотреть многое. Но скажу сразу главное, что мы заметили. Гуго, вы не виновны в том, в чём вас обвинили. Попросту говоря, вас подставили. Но правда, так и не зна… Графиня умолкла на полуслове, заметив пустой взгляд и бессмысленное выражение лица парня. Осторожно шагнула вперёд, повела ладонью перед его глазами, всмотрелась и вздохнула.
– Даже не могу зацепиться… Как там он говорил – после сильных потрясений душа моя гуляет по неведомым мирам? Очень верное выражение. Вызови слуг, Челина. Когда тяжело дышащая и взмокшая старая ведьма вернулась с двумя крепкими парнями, уважительно поклонившимися своей повелительнице, графиня приказала:
– Луиджи, Пьетро – отнесите моего гостя наверх. Уложите в гостевой комнате, и пусть за ним присмотрят. И бережнее, чем это была бы даже я. Слуги осторожно подхватили впавшего в оцепенение молодого человека и унесли, а графиня повернулась к сидящей в одном из золочёных кресел старой ведьме.
– Ну, и что скажешь? Та помассажировала левую сторону груди и только потом со вздохом ответила.
– Тяжеленько… Вряд ли мы ему чем поможем – он должен сделать это сам. Сам собрать воедино все – все! – свои силы и перебороть ужас, поселившийся в душе. Но тогда выйдет… не боишься, голубка моя? Люция улыбнулась.
– Нет, не боюсь. Я внимательно вчувствовалась – как он относится к сестре, к матушке. Не прощу себе, если когда-нибудь не съезжу в сине-белое королевство и не познакомлюсь с ними обеими. Замечательные женщины, и я уже сейчас их почти люблю. Старушка и себе усмехнулась.
– Да уж – чистая душа, что и говорить… только за что ему такие страдания? А эта его Фиона – я от его мыслей о ней даже молодость свою вспомнила. Люция чуть покраснела.
– Я в них обоих всмотрелась чуть сильнее, чем следовало бы. Мне вдруг стало так хорошо – настолько… ну, ты понимаешь, – и она очаровательно смутилась. Где-то вверху и по сторонам шумело бескрайнее море. Разбивались волны о берег, а камень нависал и давил на пещеру со всех сторон. Но это не имело значения – две женщины, ещё немного поговорив, чуть восстановили свои силы и ушли. Вслед за ними волшебным образом погасли все светильники. Зал погрузился в полную темноту. И лишь зоркий глаз, если бы кому-то вздумалось остаться и всмотреться в поверхность алтаря, различил бы медленно угасающий, светящийся в камне силуэт спящего воина с двуручным мечом.
Полдень. Чайки, пролетая иногда над стоящим на холме домом, пронзительно квирркали, привлечённые то ли своим птичьим любопытством, то ли отголосками Силы, дремлющей до поры глубоко внизу. Дыхание весны уже чувствовалось даже в этих мягких южных
– Так, ваша светлость, а теперь не соизволите ли пояснить нам, что делает в нашем доме один молодой человек? И что вы с ним такое сотворили вчера в Зале Правосудия? – тётушка тоже оказалась весьма озабоченной. Однако не успела Люция ответить, как её весьма бесцеремонно прервал кузен.
– Это важно, но подождёт, – он отмахнулся от возмущённо задохнувшейся Франчески и повернулся к графине.
– Кузина, только что вернулась одна из быстроходных дозорных яхт. Флот Хаоса вышел в свой очередной весенний набег. Но самое неприятное то, что к ним присоединились и галеры алиБаши. И вся эта банда идёт в нашу сторону. Вот это оказались новости, так новости! Безоблачное настроение графини разом улетучилось. Зимние бури прошли, и флот королевства Хаоса вновь рыскал по просторам океана. И многие трепетали, гадая – в какую же сторону в этом году те направят носы своих кораблей. Доселе Хаос уважал независимость Ривердэйла – в обмен на право своих купцов заходить в порт для ремонта и отдыха во время перехода через океан. Но коль скоро вместе с ними и алиБаша – самый ярый и непримиримый враг… Люция ощутила вдруг, как холодок скользнул вдоль спины, а комната покачнулась перед глазами. Сквозь туман она слышала голос кузена.
– К тому же корабли из других мест спешно покидают порт. На всякий случай я разослал гонцов и созываю ополчение. Похоже, у нас крупные неприятности… Усилием воли разогнав туман, она встряхнулась и выдохнула:
– Нет, Паоло – не стоят ещё замки на дверях Домика над Холмом, не множится враг у наших ворот, пьяный нашей кровью и ликующий от победы! И вместо милой, очаровательной молодой графини, этакого домашнего котёнка с бантиком, рождённого для того чтобы покорять сердца, двое людей да и некстати зашедший Майк… – нет, Гуго – увидели ощетинившуюся, готовую к бою волчицу. И трижды подумал бы неведомый алиБаши, прежде чем решиться и всё-таки напасть. Ибо кроме владения Даром, все Ривердэйлы с детства владели и клинком, а пуще того – сердцами своих подданных, высоко ценивших честность и силу своих повелителей… Узнав, в чём тут дело, Гуго спросил напрямик.
– Ваша светлость, позволено ли мне будет обнажить свой меч в защиту графства, а также предложить кое-какие знания воинского искусства и тактики? Люция постепенно приходила в себя, чувствуя как унимается сердцебиение и опускаются обратно вздыбившиеся волосы.
– Несомненно, сир Гуго – с моей самой горячей благодарностью. У вас есть идеи? Сир Паоло нахмурился.
– И всё же… беглый дворянский сын… Люция очаровательно улыбнулась.
– Кузен, я не имею права тебе открывать тайну – она не моя. Но мой тебе очень, очень хороший совет – если захочешь усесться в присутствии сира Гуго, сначала испроси у него разрешения. Даже мне, пожалуй, придётся… Тётушка Франческа вылетела из кресла как подброшенная.
– Надо же, какой высокородный кабальеро… Гуго поморщился.
– Оставьте это, после победы поговорим. Сир Паоло, у вас есть карта острова и соображения – где? Где ждать высадки? Франческа, заметив, что племянница в одном лишь наброшенном на пеньюар халатике, увлекла ту переодеваться, а посему беседа мужчин осталась ей неизвестна.
– Сир Паоло – что представляет из себя банда алиБаши? Ведь его галеры быстроходнее, и первый удар скорее всего нанесут именно они. Мужчина задумался на миг, оторвав взор от большой, расстеленной на столе карты острова. Как ни крути, лучший шанс у нападающих – сразу, не считаясь с потерями, захватывать столицу графства – город Ривердэйл. А потом уж и зачищать остров. Иначе могучая, но медленно пробуждающаяся сила из глубин холма не даст им покоя, пока над ней властна правительница.