Единственный выживший
Шрифт:
– Что вам здесь нужно? – снова спросил Джо.
Женщина чуть-чуть приоткрыла рот, словно собираясь заговорить, но, очевидно от удивления, так и не смогла произнести ни слова. Наконец она подняла руку и легко коснулась щеки Джо, и он даже не попытался уклониться. На мгновение ему почудилось в ее глазах крайнее удивление, однако мягкость и нежность прикосновения помогли ему понять, что это было выражение жалости и боли.
– Я еще не готова говорить с тобой, – проговорила женщина негромким музыкальным голосом.
– Но зачем вы фотографируете
Сжимая фотоаппарат обеими руками, женщина покачала головой.
– Не сейчас. Скоро. Я вернусь, когда придет время. Не отчаивайся, ты увидишь… как и другие.
В этих ее словах было что-то мистическое, и Джо почти поверил, что эта женщина ему пригрезилась. Даже в том, как нежно она прикоснулась к его щеке, было что-то ирреальное, как будто незнакомка была сделана не из плоти и крови, а соткана из эфирных материй. Ласка духа, прикосновение привидения…
Вместе с тем Джо чувствовал, ощущал присутствие женщины настолько отчетливо и ясно, что у него не возникло никаких сомнений в ее реальности. Он знал, что перед ним не дух и не галлюцинация, вызванная солнечным ударом. Несмотря на свою миниатюрность, женщина буквально лучилась энергией и казалась куда более реальной, чем все окружающее. Гораздо более реальной, чем деревья, небо, палящее солнце, гранит и бронза памятников. В ней было столько жизни и воли, что Джо даже показалось, что незнакомка надвигается на него, хотя она стояла на месте; что она нависает над ним, хотя он был выше ее на целых десять дюймов. Когда он ее увидел, женщина была скрыта в тени сосен, но Джо казалось, что она освещена лучше, чем он, стоящий на самом солнцепеке.
– Как ты живешь? – тихо спросила она.
Джо был сбит с толку этим интимным вопросом незнакомки и только покачал головой.
– Я вижу, – прошептала женщина.
Джо отвел взгляд и посмотрел мимо нее на гранитное надгробье.
– Потеряны навсегда… – услышал Джо свой собственный голос, донесшийся словно издалека. Мимолетно он подумал о том, что имеет в виду не только свою жену и дочерей, но и себя самого.
Когда Джо снова повернулся к женщине, он увидел, что она больше не смотрит на него. Ее напряженный взгляд был устремлен куда-то ему за спину, и, когда через несколько мгновений оба услышали надрывное пение мотора, в глазах женщины появилась тень тревоги и озабоченности, а лоб пересекла глубокая морщина.
Повернувшись в ту же сторону, Джо увидел, что по дороге, по которой он приехал сюда, мчится белый фордовский фургон – мчится со скоростью гораздо большей, чем было разрешено на кладбище.
– Сволочи! – с чувством сказала женщина.
Джо повернулся к ней и увидел, что странная незнакомка уже бежит прочь – наискосок по склону холма, – направляясь к его заросшему деревьями и кустарниками гребню.
– Эй, подождите!.. – крикнул Джо.
Но женщина не остановилась. Она даже не обернулась.
Тогда Джо побежал следом, но его физическая форма не была и вполовину
Пока Джо соображал, почему это последнее слово вдруг пришло ему на ум, белый фургон на огромной скорости промчался мимо него. Солнце, ярко сверкавшее на его лобовом стекле и отражавшееся от хромированных ободков фар и радиаторной решетки, ослепило его настолько, что он не сумел рассмотреть водителя. Теперь машина двигалась параллельно женщине, которая продолжала бежать вдоль ряда могил.
Джо повернулся и стал спускаться с холма к своей машине. Он понятия не имел, как ему поступить. Может, ему все же следует присоединиться к погоне? А может, он должен следить за белым фургоном? Что, черт возьми, здесь вообще происходит?
На расстоянии пятидесяти-шестидесяти ярдов от его "Хонды" белый фургон резко затормозил. Визжащие покрышки прочертили по дорожке черные дымящиеся полосы, обе передние дверцы разом распахнулись, и из фургона выскочили уже знакомые Джо копы в ярких гавайских рубашках. Не тратя времени даром, оба побежали за женщиной.
От удивления Джо встал как вкопанный. На пути от Санта-Моники его никто не преследовал. Во всяком случае, никаких белых фургонов он не видел. В этом он был совершенно уверен.
Значит, копы знали, что он поедет на кладбище.
И, поскольку никто из них не проявил к нему никакого интереса, следовательно, они следили за ним на пляже только потому, что надеялись, что он так или иначе выведет их к женщине, за которой они и гнались теперь с ретивостью гончих.
Его скромная персона полицию не интересовала. Женщина – вот за кем они охотились.
Черт побери! Они, должно быть, следили и за его квартирой тоже и сопровождали его до самого пляжа!
Из этого следовало, что наблюдение за ним было установлено несколько дней – или даже недель – назад, а он этого даже не заметил. Впрочем, отчаяние владело Джо настолько полно, что он жил как во сне и не обращал почти никакого внимания на окружающее. Не мудрено, что он не заметил соглядатаев.
"Кто эта женщина? – подумал он. – Почему она фотографировала могилы? Почему полиция преследует ее?"
Женщина бежала уже почти по самому гребню холма, среди стволов каменных сосен, росших по краю участка. Сосны отбрасывали на траву густую тень, которую почти не рассеивали редкие пятна солнечного света, и если бы не яркая желтая блузка, то темнокожая женщина почти сливалась бы с этим мягким полумраком.
Джо почти сразу заметил, что ее бег был целенаправленным; можно было подумать, что женщина хорошо знает местность и теперь стремится к какому-то хорошо ей известному пункту. Почему-то ему казалось, что за холмом нет никакой машины, а это значило, что странная незнакомка скорее всего пришла сюда пешком.