Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года
Шрифт:
Министром финансов при императоре Николае был ученый финансист генерал Е. Ф. Канкрин, известный своею бережливостью и умелою распорядительностью. Ему удалось составить в государственном казначействе значительный запас золота и серебра, с которым можно было решиться на уничтожение обесцененных ассигнаций и на замену их новыми денежными знаками [138] . Меры, необходимые для уничтожения ассигнаций, составили предмет долгого обсуждения (в котором деятельное участие принимал, между прочим, Сперанский). Было решено (1839) объявить монетною единицею серебряный рубль (такого же веса, как наш нынешний) и считать его «законною мерою всех обращающихся в государстве денег». По отношению к этому рублю был узаконен постоянный и обязательный для всех курс ассигнаций по расчету 350 рублей ассигнациями за 100 рублей серебром. А затем (1843) был произведен выкуп по этому курсу в казну всех ассигнаций с обменом их на серебряную монету или же на новые «кредитные билеты», которые разменивались на серебро уже рубль за рубль. Металлический запас и был необходим для того, чтобы произвести этот выкуп ассигнаций и чтобы иметь возможность поддержать размен новых кредитных билетов. С уничтожением ассигнаций денежное обращение в государстве пришло в порядок: в употреблении была серебряная и золотая монета и равноценные этой монете бумажные деньги.
138
Помимо
4. Начиная со времени императора Павла (§ 139) правительство обнаруживало явное стремление к улучшению быта крепостных крестьян. При императоре Александре I был дан закон о свободных хлебопашцах (§ 142), в котором как бы намечался путь к постепенному и полюбовному освобождению крестьян от власти их владельцев. Однако этим законом помещики не воспользовались, и крепостное право продолжало существовать, несмотря на то что возбуждало против себя негодование прогрессивной части дворянства. Вступая на престол, император Николай знал, что пред ним стоит задача разрешить крестьянский вопрос и что крепостное право в принципе осуждено его державными предшественниками. Настоятельность мер для улучшения быта крестьян не отрицалась никем. Но по-прежнему существовал страх пред опасностью внезапного освобождения миллионов рабов. Поэтому, опасаясь общественных потрясений и взрыва страстей освобождаемой массы, Николай твердо стоял на мысли освобождать постепенно и подготовлять освобождение секретно, скрывая от общества подготовку реформы.
Обсуждение мер, касающихся крестьян, производилось при Николае в секретных комитетах, не один раз для этой цели образуемых. Началось оно в секретном «комитете 6-го декабря 1826 года» и коснулось как государственных крестьян, так и крестьян владельческих. В отношении государственных, «казенных», крестьян были выработаны более существенные и удачные меры, чем в отношении крепостных.
В «комитете 6-го декабря 1826 года» Сперанский заговорил о необходимости «лучшего хозяйственного управления для крестьян казенных» [139] и высказал мнение, что такое управление «послужило бы образцом для частных владельцев». Мысль Сперанского встретила одобрение государя, который привлек к этому делу графа П. Д. Киселева. Это был один из образованных русских людей, сделавших походы 1812–1814 годов и видевших европейские порядки. Приближенный императором Александром, Киселев еще в его время интересовался крестьянским делом. Как знаток крестьянского вопроса, он обратил на себя внимание императора Николая и приобрел его доверие. Киселеву было поручено все дело о казенных крестьянах. Под его управлением было образовано министерство государственных имуществ (1837), которому и вверено было попечительство над казенными крестьянами. Под ведением этого министерства в губерниях стали действовать «палаты» (теперь «управления») государственных имуществ. Они заведовали казенными землями, лесами и прочими имуществами; они же наблюдали и над государственными крестьянами. Эти крестьяне были устроены в особые сельские общества (которых оказалось почти 6000); из нескольких таких сельских обществ составлялась волость. Как сельские общества, так и волости пользовались самоуправлением, имели свои «сходы», избирали для управления волостными и сельскими делами «голов» и «старшин», а для суда (волостной и сельской «расправы») особых судей. Так было устроено по мысли Киселева самоуправление казенных крестьян; впоследствии оно послужило образцом и для крестьян частновладельческих при освобождении их от крепостной зависимости. Но заботами о самоуправлении крестьян Киселев не ограничился. При его долгом управлении министерство государственных имуществ провело ряд мер для улучшения хозяйственного быта подчиненного ему крестьянства: крестьян учили лучшим способам хозяйства, обеспечивали зерном в неурожайные годы; малоземельных наделяли землею; заводили школы; давали податные льготы и т. д. Деятельность Киселева составляет одну из светлых страниц царствования императора Николая. Довольный Киселевым, Николай шутливо называл его своим «начальником штаба по крестьянской части».
139
В составе класса государственных крестьян были прежние «черносошные» крестьяне, населявшие государевы черные земли; далее – крестьяне «экономические», бывшие на церковных землях, секуляризованных государством (§ 129); затем – однодворцы и прочие «ландмилицкие» люди, то есть потомки того мелкого служилого люда, который когда-то заселял южную границу Московского государства.
В отношении крепостных крестьян сделано было меньше, чем в отношении казенных. Император Николай не раз образовывал «секретные комитеты» для обсуждения мер к улучшению быта крепостных. В этих комитетах Сперанский и Киселев немало поработали над уяснением истории крепостного права и над проектами его уничтожения. Но дело не пошло далее отдельных мер, направленных на ограничение помещичьего произвола. (Была, например, запрещена продажа крестьян без земли и «с раздроблением семейств»; было стеснено право помещиков ссылать крестьян в Сибирь.) Самою крупною мерою в отношении крепостного права был предложенный Киселевым закон 1842 года об «обязанных крестьянах». По этому закону, помещик получал право освобождать крестьян от крепостной зависимости, давая им земельный надел (в наследственное пользование на известных условиях, определяемых добровольным соглашением). Получая личную свободу, крестьяне оставались сидеть на владельческой земле и за пользование ею обязаны были (откуда и название «обязанных») нести повинности в пользу владельца [140] . Однако и на таком условии помещики не стали освобождать своих крепостных, и закон об обязанных крестьянах не получил почти никакого применения в жизни.
140
Закон об обязанных крестьянах был торжественно обсуждаем в государственном совете, причем император Николай в пространной речи высказал свой взгляд на положение крестьянского дела в его время. «Нет сомнения (говорил он), что крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло, для всех ощутительное и очевидное; но прикасаться к оному теперь – было бы злом, конечно, еще более гибельным». Поэтому крестьянское освобождение государь считал делом будущего и думал, что оно должно совершиться лишь постепенно и с непременным сохранением права помещиков на их землю. В этом смысле и был дан закон 1842 года, сохранявший крестьянские наделы в вечной собственности помещиков.
Между
5. Меры в области народного просвещения при императоре Николае I отличались двойственностью направления. С одной стороны, очевидны были заботы о распространении образования в государстве; с другой же стороны, заметен был страх перед просвещением и старания о том, чтобы оно не стало проводником революционных идей в обществе.
Заботы о распространении образования выразились в учреждении весьма многих учебных заведений. Учреждались специальные учебные заведения: военные (кадетские корпуса и академии, военная и морская), технические (технологический институт и строительное училище в Петербурге, межевой институт в Москве). Все эти учебные заведения имели в виду удовлетворение практических нужд государства. Для образования общего сделано также немало. Учреждено было несколько женских институтов. Были улучшены мужские гимназии (§ 147). По мысли министра народного просвещения графа С. С. Уварова, среднее образование, даваемое гимназиями, должно было составлять удел высших сословий и предназначалось для детей дворян и чиновников. Оно было сделано «классическим». Для детей купцов и мещан предназначались уездные училища (§ 147). Однако стремление к знанию настолько уже созрело в населении, что в гимназии вместе с дворянами поступали в большом числе так называемые «разночинцы» (то есть лица, уволенные из податных сословий, но не принадлежащие к дворянам потомственным или личным). Наплыв разночинцев в гимназии и университеты составлял интересное и важное явление того времени: благодаря ему, состав русского образованного общества, «интеллигенции», перестал быть, как прежде, исключительно дворянским.
Опасения правительства относительно того, что учебные заведения станут распространителями вредных политических влияний, выразились в ряде стеснительных мер. Когда на Западе в 1848 году произошел ряд революционных движений, русские университеты подверглись ограничениям и надзору. Преподавание философии было упразднено; посылка за границу молодых людей для подготовления к профессуре прекращена; число студентов ограничено для каждого университета определенным комплектом (300 человек). Министерство народного просвещения, которому была в то время подчинена цензура, чрезвычайно усилило цензурные строгости. Последние годы царствования императора Николая I заслужили поэтому славу необыкновенно суровой эпохи, когда была подавлена общественная жизнь и угнетена наука и литература.
§ 152. Первые войны времени императора Николая и восточный вопрос. В первые годы царствования императора Николая I Россия вела большие войны на востоке – с Персией (1826–1828) и Турцией (1828–1829).
Отношения с Персией замутились в начале XIX века, вследствие присоединения к России Грузинского царства на Кавказе. Это древнее христианское государство в течение многих веков отстаивало свою самостоятельность от турок и персов и уже в XVI столетии искало опоры в православной Москве. Внутренние неурядицы постепенно ослабили грузин и повели к тому, что персы и турки стали торжествовать над ними. Тогда от угнетений мусульман грузины начали стремиться в подданство России. Со своей стороны, русское правительство во второй половине XVIII века само принимало меры к подчинению Грузии. После завоеваний императрицы Екатерины II (§ 134) владения России приблизились к Кавказскому хребту. Новая Кавказская «линия» (граница) не была обеспечена от нападений беспокойных горских племен Кавказа и требовала особых забот. Русским казалось, что с присоединением Грузии горцы будут замирены и будет мирным путем приобретена богатая страна. Поэтому как Екатерина II, так и Павел I охотно шли навстречу исканиям грузинских царей. При Екатерине было формально установлено покровительство России над Грузией, а Павел I издал манифест об окончательном присоединении Грузии к Российской империи (1801). Однако надежды на умиротворение Кавказа не оправдались: горцы продолжали тревожить нашу «линию», а Персия объявила России войну за Грузию. При императоре Александре эта война тянулась восемь лет и закончилась тем, что Россия укрепилась как в Грузии, так и на западном берегу Каспийского моря (Дербент, Баку).
При императоре Николае I война с Персией возобновилась в 1826 году. Персияне вторглись в русские владения в Закавказье без объявления войны. Генерал Паскевич, которому было поручено главное руководство русскими силами, разбил персиян под г. Елисаветполем, взял важную персидскую крепость Эривань, перешел р. Аракс, овладел г. Тавризом и пошел на столицу Персии, Тегеран. Персия не могла более сопротивляться; шах просил мира. В начале 1828 года (в дер. Туркманчай, между Тавризом и Тегераном) был подписан мирный трактат, но которому Персия уступила России земли по левому берегу р. Аракса с г. Эриванью и выплатила большую контрибуцию. Этот мир навсегда положил предел притязаниям Персии на Кавказские земли. Важность его была очевидна, и император Николай удостоил Паскевича большой награды, пожаловав ему титул графа «Эриванского» и часть персидской контрибуции.
Утвердившись в Закавказье, русская власть должна была обратить особое внимание на горские племена Кавказа. Живя в горах между русскими владениями, полудикие кавказские народцы (черкесы, чеченцы и др.) мешали сообщениям русских с Закавказским краем и беспокоили русские поселенья на Кубани и Тереке. Как раз в то время, когда было уничтожено враждебное нам влияние Персии на кавказские дела, среди кавказских горцев-мусульман выросло самостоятельное движение против русских. Это был так называемый «мюридизм» – религиозное возбуждение. Его представителями и вожаками были «святые старцы» – имамы и шейхи. Они стремились поднять усердие народа к исламу и набирали себе «мюридов», то есть послушников. Возбуждая их против русской власти, вожаки обещали мюридам, что за их веру и благочестие Аллах даст им победу над их врагами, русскими, и возродит могучий халифат. Среди горцев учение проповедников имело большой успех: горские племена стали объединяться и задумали «газават» – священную войну против русских. Во главе восставших был имам Кази-мулла, а позже – имам Шамиль. В течение сорока лет горцы находились в упорной борьбе с русскими войсками и нападали на русские крепости и отряды русских войск. Во все царствование императора Николая I шла война на Кавказе; требовались большие усилия для того, чтобы постепенно, шаг за шагом, овладевать важнейшими пунктами в горных областях, проводить «военные» дороги («Военно-грузинская дорога» и др.), рубить просеки в глухих лесах и ставить крепости для устрашения горцев. Все эти меры были необходимы; они стоили дорого и требовали больших жертв. Тем не менее императору Николаю не суждено было дожить до умиротворения Кавказа; оно совершилось лишь при его преемнике.