Ее андалузский друг
Шрифт:
— Мне тоже так показалось, — дружески проговорил Ларс.
На кладбище было совершенно тихо. Легкий летний ветерок мягко пошевелил их волосы.
— Я выждал полчаса, прежде чем позвонить в «Скорую». Целых полчаса я сидел и дожидался, пока твой брат умрет.
Он произнес эти слова тихим голосом, глядя ей в глаза.
— С ним случился удар… Он лежал на полу. Если бы я вызвал «Скорую» пораньше, он сейчас был бы жив. Но я ждал…
Гунилла побледнела, Ларс улыбался.
— Он очень мучился, Гунилла.
Она стояла, онемев, не сводя с него глаз.
— И
Женщина не могла сориентироваться в своих мыслях, собиралась что-то сказать, но Ларс опередил ее.
— Теперь мы квиты, — проговорил он.
Она все еще не понимала, смотрела на него, прищурив глаза.
— Не понимаешь?
Гунилла медленно покачала головой.
— Сара… Ты убила Сару.
Ларс смотрел в глаза Гуниллы — в них ничего невозможно было прочесть. Ларс указал на Томми.
— Он знает обо всем, что ты совершила. Просто подарил тебе сегодняшний вечер, чтобы ты могла бежать. Это самый лучший подарок, который тебе когда-либо делали. Прими его.
Янссон, стоявший в окружении нескольких мужчин, смотрел в сторону Гуниллы и Ларса. Он едва заметно кивнул.
Она обернулась к Винге:
— У тебя ничего нет, Ларс. Я никогда и не доверяла тебе. Ты хоть представляешь себе, почему ты оказался в нашей группе?
— Потому, что я легко поддаюсь влиянию?
Гунилла взглянула на него с удивлением.
— Я взял микрофон из дома Софии и установил в конторе на Брахегатан. У меня есть записи всего: похищение Альберта, постановка прослушивающих устройств, убийство Сары, убийство Патриции Нурдстрём. Там есть все — четко и ясно. Твои заметки и банковские документы тоже у меня. С указанием сумм, которые ты, Андерс и твой брат положили себе в карман за все эти годы…
Гунилла стояла неподвижно, уставившись на Ларса, пытаясь найти подходящие слова. Потом развернулась и пошла прочь.
Винге посмотрел ей вслед и побрел обратно в сторону церкви. Найдя тенистую скамейку, он уселся, достал телефон, сделал глубокий вдох и медленный выдох. Забили колокола, Ларс набрал номер телефона. Звонок указывал на то, что абонент находится за границей.
Она ответила, сказав: «Алло!» Услышав ее голос, он занервничал, неловко представился. Ее голос звучал сухо — никакой радости по поводу его звонка. Ларс извинился и сказал, что все сделано, что теперь она в безопасности. Она спросила, что он имеет в виду, и он кратко объяснил, что только что сделал.
— Некоторое время меня не будет, — проговорил Ларс.
София молчала.
— Может быть, встретимся и поговорим, когда я вернусь?
София положила трубку.
Промежуточная посадка в Рузыне в Праге. Лежек отвел ее и Соню в VIP-зал, где они отдохнули и перекусили. До вылета в Стокгольм оставалось два часа.
София попыталась читать газету, но тут же свернула ее. Встала, прошлась, чтобы размять ноги. Задержалась у окна, наблюдая за людьми, снующими внизу, в зале прибытия.
Из Арланды она поехала прямиком в Каролинскую больницу. Джейн и Хесус сидели в палате Альберта, держа в руках каждый свою книгу. Джейн поднялась, встретила Софию долгим сердечным объятием.
Альберт все еще находился в бессознательном состоянии. Ноги у Софии подкосились, она вынуждена была присесть. Лицо сына казалось таким спокойным, и она подумала, что, возможно, ему снятся красивые сны. Это было единственное, на что она могла надеяться в тот момент. Взяв его за руку, София долго сидела так, забыв о времени. Тысячи мыслей, проносившиеся у нее в голове в последние дни, на самом деле содержали в себе одно-единственное желание: чтобы с Альбертом все каким-то образом обошлось.
София просидела рядом с ним, кажется, несколько часов. Затем встала и вышла из палаты. Проходя по коридору, она увидела коротко стриженного мужчину с козлиной бородкой, который сидел на стуле, прислонясь к стене. Он посмотрел на нее, она остановилась.
— Я друг Йенса, — тихо проговорил он, не дожидаясь ее вопроса. — И я продолжаю следить за тем, чтобы с твоим сыном ничего не произошло.
Он отвел глаза, словно их разговор на этом закончился. София не знала, что сказать, но ей все же хотелось найти для него слова, и в конце концов она прошептала: «Спасибо».
Отворив дверь в свой дом, София вступила в холл. Ее встретила невыносимая тишина. София вошла в кухню, остановилась посредине. Ей так хотелось окликнуть сына, сообщить, что она пришла, чтобы он ответил с дивана перед телевизором в гостиной или из своей комнаты на втором этаже, ответил сердитым голосом, хотя и в шутку, а она принялась бы разбирать продукты… или накрывать на стол… или просто уселась бы на стул полистать только что купленный журнал. Он спустился бы вниз и начал шутить с ней. Она спросила бы, сделал ли он уроки, добавив, что ему пора бы постричься. Он не ответил бы, и ее это ничуть бы не расстроило.
Но… в доме не слышалось ни звука. Никого, кроме нее самой. София чувствовала, что сейчас случится нервный срыв, но не хотела этого, сопротивлялась всеми силами, пытаясь найти какую-нибудь опору в себе самой.
Они пришли в семь, как обычно приходят гости.
Соня, Лежек, Эрнст, Дафни и Терри собрались у нее в гостиной. Лежек занял наблюдательный пост у окна, оглядывая сад и дорогу. Эрнст рассматривал картину на стене, остальные смотрели на фотографии на комоде и переговаривались вполголоса.