Ее андалузский друг
Шрифт:
— Андерс, с какой стати Ларс будет лгать?
Тот покачал головой:
— Не знаю…
Эрик надул губы, потянул себя за нижнюю губу.
— Мне кажется, надо сперва обследовать ее машину, а потом уже строить теории. Если в машине перевозили раненого, то мы обнаружим следы, — сказал он.
Начальница повернулась к Эве:
— Проверь все машины этой модели и этого цвета в Стокгольме и окрестностях. Мне нужны фамилии всех владельцев. Андерс, мне хотелось бы, чтобы вы с Хансом Берглундом познакомились поближе.
— А мы уже знакомы, — ответил тот.
15
Во
Затем они поели пиццу в любимом ресторанчике Хассе — пиццерии «Колизей» в Бутчурке. Хассе заказал себе фирменное блюдо — свинину с бернским соусом, Андерс взял пиццу по-гавайски. Еду они запили «Фальконом» — единственным пивом, которое, по мнению Хассе Берглунда, можно было пить. Другие сорта отдавали мочой — лисьей мочой, как он выразился, хотя не совсем понятно, каков вкус у лисьей мочи.
В дальнем углу пиццерии пили красное вино из графина алкаши, близкие к состоянию бомжей. Они перескакивали с одной темы на другую, что-то кричали друг другу, обсуждая образование, медицину, директоров и этого ублюдка, как его… Карла Бильдта. [23]
Хассе поднялся, подошел к ним и попросил снизить уровень звука. Охрипшая женщина с крашенными в ярко-рыжий цвет волосами заявила, что давно не повинуется приказам мужиков… что это против ее принципов и пусть он зарубит себе это на носу. Ее приятель начал шипеть на Ханса, бормоча что-то бессвязное, и тот уселся на место, вернувшись к своей пицце.
23
Министр иностранных дел Швеции.
— Зачем ты вообще связываешься?
— Не знаю, — буркнул Берглунд и стал грызть треугольный кусок пиццы со свисающим сыром. — Расскажи лучше про мамочку, — проговорил он с полным ртом.
Андерс отрезал еще кусочек пиццы.
— Да что тут рассказывать? Мы с ней давно знакомы. Она не раз выручала меня, когда я крепко влипал. Например, когда меня пинком вышибли из СЕПО. [24] — Аск откусил кусок.
— А почему тебя вышибли?
— Меня схватили за руку в банке с печеньем, — ответил он с полным ртом.
24
Шведская секретная полиция, выполняющая функции контрразведки.
— Что за банка с печеньем? — спросил Хассе.
— Да было дело с бандой эритрейцев, осевших в Норсборге. Один раз я устанавливал у них прослушку и наткнулся в кухонном шкафу на целый пакет банкнот. Ну, запустил туда руку и рассовал по карманам… Один коллега-придурок выдал меня.
— А она тебя вытащила?
— Да, можно так сказать… Во всяком случае, меня просто выгнали, а не посадили в тюрьму.
— Зачем?
— Что — зачем?
— Зачем она стала помогать тебе?
— В обмен на кое-какие услуги и полную лояльность.
— А ты проявляешь лояльность? —
Андерс кивнул:
— Да, проявляю.
— Как мило!
Хассе осушил свой бокал. Алкаши начали кричать друг на друга, Хассе посмотрел в их сторону. Андерс сделал ему знак не ввязываться.
— И что было дальше? — спросил Хассе.
— Меня выкинули из СЕПО с «волчьим билетом». Еще несколько лет я делал временами для Гуниллы мелкую работенку. А потом снова сел в дерьмо. — Андерс прожевал кусок пиццы. — У нас сбилась компания, желающая по-быстрому срубить денег. Мы начали вкалывать допинг лошадям на ипподроме… И тут все пошло к чертям — две коняги откинули копыта, а когда пришли проверяющие, меня взяли с поличным — я стоял со шприцем в руке. — Он рассмеялся, вспоминая этот эпизод. — Гунилла снова меня выручила. Дело было дрянь, но она всегда помогала мне выкручиваться, когда я попадал в переделку… так что я перед ней в долгу, сам понимаешь.
Хассе допил свое пиво — на верхней губе у него повисла пена, когда он отставил свой бокал.
— Ты что-то такое говорил в машине… что нам надо держаться вместе.
Андерс положил в рот кусок, пожал плечами:
— Да нет, ничего особенного.
— Да нет же, рассказывай, — настаивал Берглунд.
Андерс покачал головой:
— Это не суть важно.
— Ну так валяй!
Андерс задумался, прожевал кусок пиццы. Затем допил свое пиво и бросил взгляд через плечо:
— Было у нас одно расследование, которое вели Гунилла и Эрик, а я был на подхвате. Мы чуть не засадили за решетку Зденко — сам знаешь, король ипподромов. Крупный гангстер, обосновавшийся в Мальмё. И была у него девчонка — шведка, совершенно пустоголовая блондинка. Из Алингсоса, двадцати восьми лет от роду. Патриция… фамилию не помню.
Андерс сбился с мысли, но потом снова взял себя в руки.
— Гунилла еще на раннем этапе посадила ее на крючок — что-то у нее на эту девчонку было, я уж точно не знаю, что именно. Мы завербовали ее, но нам это мало что давало. Внезапно она исчезла. Зденко ускользнул. Позднее его в Мальмё же и застрелили.
— А что с ней стало?
— Не знаю. Пропала… нет ее.
— В смысле?
Андерс поковырял ножом свою пиццу.
— Я же говорю — пропала. Заявлена в розыск. Нет — и всё.
— Она умерла?
Аск положил в рот кусок пиццы, посмотрел на Хассе, дожевал, пожал плечами.
— Как вам удалось избежать неприятностей?
— Это оказалось несложно. Мы просто-напросто уничтожили все материалы, которые были у нас на нее, словно мы никогда ею не занимались. Гунилла так и работает. Она всегда так поступает — просто использует людей. Для нее это самое естественное дело — привлечь тех, кто ей нужен, даже против их воли. — Он поднял глаза. — И держать непосвященных в стороне — именно потому ей удается почти все, что она затевает.
— Каким образом?
— Каким образом? Вот я сейчас сижу здесь — предатель из СЕПО, убийца лошадей. И ты — жалкий патрульный с резкими перепадами настроения. Хватит такого перечисления?
— Как ей удалось сговориться с блондинкой Зденко? — спросил Хассе.
— Не знаю. Думаю, пообещала ей что-нибудь — или чем-то пригрозила.
— Как с нашей медсестрой?
— Нет, не совсем… Тут было что-то другое — я так и не знаю, что именно. Но, как бы там ни было, вся эта история осталась в прошлом.