Ее демон
Шрифт:
Но где-то на краю сознания все еще были здравые мысли, и демон понимал, что лишь испугает Анну и разрушит этот волшебный интимный момент.
Девушка на грани сна и яви ощущала, как кружится голова, как странно реагирует ее тело, как просыпаются какие-то новые ощущения, которых она прежде не испытывала и не понимала причин возникновения. Но было хорошо, и безумно волнительно. И приятно. И не хотелось останавливаться. И дыхание сбивало. И в жар бросало.
– Моя Амани, - в собственном странном бреду шептал Кассиан, возвращаясь к влажным губам, впиваясь в них с еще большей страстью, не в силах больше сдерживаться.
Покусывая, лаская языком и изучая сладкий ротик, демон сжимал тонкую талию, с трудом удерживая руки на одном месте. А так хотелось опустить их ниже, скользнуть под ткань платья, коснуться стройных ножек и повести вверх к бедру,
И все же Кассиан смог преодолеть свои порывы, отрываясь от губ Анны, которая, прикрыв глаза, потянулась к нему снова, прерывисто дыша и почти отчаянно цепляясь за его жилет. Ни сказав ни слова, юноша торопливо поднялся на ноги и вышел из комнаты невесты еще до того, как она раскрыла глаза.
***
Следующим утром Анна неловко отвела глаза, едва принц с друзьями присоединились к ним за завтраком, как обычно делали это на протяжении последних недель. Девушка упорно прятала взгляд, чувствуя, как алеют щеки от навязчивых воспоминаний вчерашнего прощания с демоном у нее в комнате. Не было оправданий, она не списывала свою вольность на сонливость или непонимание: проснулась, едва Кассиан в первый раз коснулся ее губ, и ответила потому, что желала этого.
Рядом началась привычная уже словесная баталия Хитаны и Даниса, что немного отвлекало внимание всех вокруг от ее персоны, и Анна осмелилась поднять взгляд, чтобы тут же напороться на насмешливый и довольный взор синих глаз. Улыбка, полная превосходства и вызова сияла на красивом лице принца, и он буквально буравил ее взглядом, словно напоминая о вчерашнем горячем поцелуе и ласках, что позволил себе, а она не воспротивилась его вольности. Но вот Джай задал ей какой-то вопрос, и она с облегчением перевела взгляд на демона, начиная с ним разговор.
Пора было отправлять на занятия, и Анна практически с облегчением покинула столовую с Лео и Хитаной, которая все еще ворчала после перепалки с Данисом.
– Он к тебе не ровно дышит, - хмыкнул Лео, с веселой улыбкой косясь на рыську.
Оборотень лишь пренебрежительно фыркнула на это замечание, даже не задумываясь над ним, кипя от того, как сильно ее выводил из себя этот заносчивый демон. Насколько практически покорным, многое ей позволяющим наедине он был в спальне, настолько же властным, не терпящим компромиссов и попыток верховодить собой он был за ее пределами. Он будто бы показывал ей себя со всех сторон, давая понять, что не все так просто, и то, что между ними происходит за закрытыми дверями спальни делается лишь в угоду ее потребностей, лишь ради нее. Эта мысль сбивала с толку – Хитана не понимала причин такой заботы со стороны Даниса. Их нельзя было назвать друзьями, приятелями – лишь любовные отношения были без сучка и задоринки. В остальное же время они едва могли спокойно общаться, постоянно грызлись и пикировались. Даже на тренировках измывались друг над другом, что с одной стороны стало благом – рыська стала еще более хорошим бойцом, чем была прежде. Но до демона ей было далеко, а потому она оставалась неизменно проигравшей, а для ее натуры это было раздражающим фактором. Зато в постели она отрывалась за все и сразу: Данис был исполосован ее ноготками вдоль и поперек. Царапины не успевали заживать, как появлялись новые. Она мучила его своим телом, пользуясь тем, что он не пытается ею управлять. Она терзала его смелыми ласками, не давая разрядки, наслаждаясь его мучениями. Знала, что уже утром он отыграется на ней за это, словесно или с катаной в руке, но все равно испытывала на прочность его выдержку и терпение. И где-то глубоко в душе, ей нравилось это: именно эти эмоции давали ей отвлекаться и учиться жить по-новому. Они давали ей возможность находить удовлетворение в других вещах, находит интерес в иных направлениях. И проходило время, и все проще рыське становилось чувствовать себя обычным человеком. Она привыкала к себе новой, и все это уже не казалось ей странным или недостаточным.
– Что с Кассианом? – как бы между прочим спросила Хитана, когда они шли в свою аудиторию на урок по заклинаниям, который тоже вел Хасин.
На этих занятиях он не так свирепствовал, но по-прежнему был требователен, к Анне
– Почему бы просто не принять тот факт, что Лео уже не получит эту силу? Что все останется так, как есть сейчас? – спросила однажды Анна у беловолосого демона, когда он проводил в ее комнате очередную ночь.
Они оба уже привыкли к тому, что не находятся порознь в это время суток. Иногда Хасин приходил, когда Анна уже спала. Иногда, когда девушка сидела за учебниками. Лежал на кровати и наблюдал, как она учится, порой давай ей подсказки и облегчая тем самым работу, но по большей части не вмешиваясь – девушка прекрасно справлялась сама. Они много разговаривали, так, как было, когда Бастард только забрал ее из дома. И сейчас казалось, что они стали еще ближе друг к другу, хотя казалось, что пределы их отношений уже достигнуты. Но Анна не уставала от Хасина, ей не становилось с ним скучно или неинтересно. Да она могла даже просто смотреть на него, не говоря ни слова, когда он спал рядом, и уже от этого ей было хорошо. Девушка едва ли могла назвать причину того, почему все было так. Сюда примешивались многие факторы: он оберегал ее с детства, защищал и радовал, учил и наставлял, стал для нее единственным другом, всегда был с ней честен и не делал ей больно. Вкупе это и составляло их отношения: нечто большее, чем просто дружба.
– Лео запирает в себе свою силу. Подсознательно не дает ей проснуться, то ли от страха, то ли от неуверенности. И однажды она просто перегорит.
– Но если она не нужна ему, зачем заставлять и принуждать? – не понимала Анна, с укоризной глядя на демона.
– Затем, что у Лео, как и тебя, как у меня, как у многих, есть свой долг. Он – наследник Темных Земель. Его род всегда был защитником народа этой страны. Именно этот род умеет и может стаять во главе этого государства. Ты не хуже меня знаешь, какая это большая ответственность: Темные Земли – единственная преграда на пути многих ужасов и мерзости, что желают захватить наш мир. Пределы – так называют те места в Темных Землях, откуда лезет вся это грязь: монстры, о которых ты даже не слышала никогда, магические твари, отступники и невероятной силы темные маги. Чтобы стоять на пути всего этого, нужна великая сила, не столько даже магическая, сколько духовная. Род Айдо лучше кого-то бы то ни было годиться на роль оплота и защиты. Лео – его наследник, единственный. И как никому другому ему прививали ответственность с самого рождения за свой народ и свой долг перед ним. А он, закутавшись в свою слабость, просто упрямо не желает брать на себя эту ответственность, - раздраженно закончил Хасин, хмуря темные брови.
– Ему тяжело. На него давили и заставляли. И я в чем-то я могу понять его, - пошла на защиту друга Анна. – И ты должен: он так же желает свободы, как желаешь ее ты.
– Я заслужил свою свободу, Анна. И я многое отдал и отдаю, чтобы обрести ее однажды. Но мне просто повезло, что у меня есть такая возможность. Не будь ее – и я принял бы власть, принял бы свой долг и обязанности. Но у твоего друга нет этой возможности, Анна. И вряд ли когда-либо появится.
– Тем, что его заставляют и мучают, ему не помогут. Он лишь еще больше спрячется в себе, - невесело произнесла девушка. – Я все понимаю – про долг и обязанности – и Лео понимает. Но вы не даете дышать ему свободно: сначала его отец, теперь ты.
– Пустой разговор, - хмуро покачал головой Хасин. – Я не отступлю от своего. И рано или поздно добьюсь пробуждения его магии. Ему самому станет проще и легче, когда это произойдет. Просто в своем страхе приблизиться к долгу он не думает об этом.
Все это угнетало Лео – давление окружающих, ведь не только Хасин требовал от него максимум: каждый преподаватель на факультете требовал от каждого своего адепта пределов их возможностей, а полукровка в этом плане едва ли дотягивал до минимума. Ему было трудно учиться, он уставал даже больше, чем подруга. Но не пытался просто опустить руки. Как бы сильно ему не нравилось здесь учиться, он был намерен делать это хорошо насколько, насколько выходило возможным.