Ее катализатор
Шрифт:
— Ты осмотрела седло?
— Да. Ремешок был растянут, но это не страшно. А вот шелковый вальтрап уже интереснее.
— Шелковый?
— Да, чтоб скользить.
— Странно.
— Как вы оказались рядом?
— Я увидел, как ты стала соскальзывать понемногу. Испугался. — Последнее сказал он очень тихо, будто сказал что-то секретное.
— Ну, я в порядке, — ответила я бодрым голосом. — А вот оранжевый шелковый вальтрап нужно выкинуть будет
— Ты сказала оранжевый?
— Да, а что? Мне Дин сказал,
— Да, верно, — кивнул он.
— Так что не так с оранжевым?
— То, что лошадь Сары, Любби, обычно спокойная, была сегодня слегка взбудораженная, а еще то, что оранжевый — любимый цвет Сары.
— И как хорошо, что в седле оказалась я… ведь возбужденная лошадь и сокальзывающее седло…
— Да. В лучшем случае Сара бы переломала себе кости. В худшем…
— Могла ушибиться насмерть, — закончила я фразу.
— Кто-то хочет от нее избавиться.
— Но он не предполагал, что я отправлюсь на конную прогулку и первой лошадь дадут мне.
Шафран медленно кивнул.
— Странные вещи творятся, ваше величество. Кому-то ваша потенциальная невеста не угодила.
— Это верно.
— У нее были враги?
— Вряд ли. Она — добрый друг моей сестры.
— Сестры? — медленно проговорила я. — Как же мы их упустили из поля зрения. — Я стала вспоминать досье. — Кажется, обе ваши сестры учатся в Рилье недалеко.
— Да, их мать живет в резиденции на границе.
— Заглянем туда? Будем в той стороне.
— Нет, спасибо, — проворчал Шафран. — Мы будем не рядом. И часто видеться не хочу с ними.
— Плохие отношения? Если да, то мне следовала бы знать об этом сразу.
— Нормальные. С сестрами вполне милые, с Шарлиз очень даже теплые, это вторая.
— А с их матерью? Вдруг, она что-то замышляет. Она же вам не родная.
— Я — гарант их счастливой жизни. Если со мной что-то случится, то следующий правитель от них же первых и избавится.
— Логично. Поэтому я особо не задавалась вопросами о них.
— Сара, значит, добрый друг вашей сестры Шарлиз.
— Нет, она общается с первой. Общались во всяком случае.
— С Шейлой, — произнесла я, вспоминая имя другой сестры. — У вас у всех имена на «Ш» начинаются.
— Добрая традиция среди знати называть детей на одну букву. Если бы у отца был брат, его бы звали каким-нибудь Зейном. Впрочем, эта традиция уходит. Но отец решил ее соблюсти для счастья.
Я усмехнулась странному порыву предыдущего короля. Да, наверное, он боялся расплаты Судьбы, если ради счастья детей следовал даже такой мелкой традиции. Понимал, что его зверства могут отразиться на детях.
— Завтра выезжаем в восемь, — сообщил король.
— В восемь, ага.
— Будь готова у парадного входа. Мы пробудем там пару дней.
— Хорошо.
Я покинула покои его величества и отправилась
12 Глава. Мы на границе
Я посмотрела в окно, наблюдая как деревья уносятся назад, пока я еду вперед. Дорога до поселка Санди занимает десять часов. Я сидела на пассажирском сидении у одного окна, а у второго сидел Шафран. На переднем сидении был его телохранитель. А впереди сзади ехали еще две машины с охраной.
Впрочем, Фарин объяснил, что это маленькое еще сопровождение. На самом деле нужно больше, но его величество не хочет привлекать внимание к его поездке. Тут я была с королем солидарна. Меньше охраны на неофициальные мероприятия лучше — меньше риска, что привлечем внимание. А вместо количества охраны должно говорить ее качество.
Оно немного страдало, но я наделялась, что это недоразумение решится со временем. Надо только вразумить короля. Правда его поездка в Санди к вразумлению не относилась. У него сейчас должны быть другие планы и приоритеты, о чем я ему уже говорила. Но он упрямо решил ехать к месту раскопок.
Я заметила движение боковым зрением и обернулась на короля. Сняла наушник и остановила песню.
— Вы что-то сказали, ваше величество?
— Может хочешь попить?
Он сжимал бутылочки с водой, я вспомнила прошлую поездку и иронично ответила:
— Спасибо, но нет. И вам не советую.
Он пожал плечами, а я снова хотела отвернуться, но меня настиг новый вопрос.
— Что слушаешь?
— Музыку.
Шафран посмотрел на меня с легкой иронией, но ничего не сказал. Что-то дернуло меня спросить:
— А вы?
Он удивленно посмотрел на меня.
— По вашему лицу видно, что вы к чему-то прислушиваетесь, напрягаете свой слух.
Он заколебался, опустил глаза вниз, а затем снова поднял на меня, прожигая меня свои зеленым светом.
— То, что играет у тебя.
Я ухмыльнулась.
— Зачем тогда спрашивали?
Он пожал плечами, затем сделал вдох и выдох.
— Николетт?
— Да, ваше величество? — я слишком сильно показала, что я вся во внимании, подчеркивая, что слушаю его как короля.
— Нет, ничего, — ответил он и снова отвернулся.
Я спокойно вставила наушники в уши и включила ритмичную музыку обратно, и закрыла глаза, чтоб периодически их открывать и все осматривать.
Однажды мы спорили с Рейни, кто из нас больше помешан на контроле. Рейни утверждала, что она. Подруга — специалист по ядам, химик, много времени проводит в лаборатории. Встает с рассветом, дома идеальная чистота, руки моет иногда слишком часто.
Я же разбрасываю вещи, срываюсь на сладкое и могу спать до обеда. Но… я была с ней не согласна. Я контролирую почти каждый миг в большинстве сфер жизни. И мои разбросанные вещи — капля в море.