Ее катализатор
Шрифт:
— Спокойной ночи, Николетт, — прошептал он невыносимо печально.
И я выскользнула из покоев, нагнать одного из самых противоречивых людей в этом дворце.
Я быстро, но бесшумно шагала по коридорам дворца, стараясь догнать Герберта. У меня получилось, он далеко не ушел.
— Господин Герберт, — тихо окликнула я его.
Он вздрогнул, развернулся и опасливо смотрел на меня.
— Госпожа Николетт?
О, надо же! К госпоже вернулся. За шкуру свою дрожит или он тогда обвинять меня горазд был только под эмоциями. Я огляделась
— Мне не нравятся простыни в моих покоях. Я хочу их заменить.
Сначала я увидела в нем непонимание, затем раздражение, а в конце усталость.
— Какие вы простыни хотите?
— Я не разбираюсь. Но такие какие у меня сейчас — не подходят.
— Госпожа Николетт…
— Я считаю, что вы должны посмотреть и оценить их.
— Вы предлагаете мне посмотреть ваши простыни? — теперь у него был шок и ужас на лице.
— Да. Вы идете?
Он еле заметно кивнул и последовал за мной. Я плотно закрыла дверь своих покоев. Герберт уже преодолел половину комнаты, направляясь к спальням.
— У вас аллергия на что-то? — спросил он.
Он правда ничего не понял?!
— Остановитесь! Все с ними в порядке. Я не захотела с вами общаться при охране.
Распорядитель медленно повернулся ко мне, сглотнул, но быстро взял себя в руки. Он, что, решил, я убью его сейчас?
— Расслабьтесь, мы не враги. Во всяком случае, я надеюсь.
— Я уже не знаю, на что мне надеться, — ответил он.
— Почему вы готовы поручиться за Латифу?
— Она мне почти как дочь. И… она правильная.
— Правильная?
— Очень чтит правила, традиции, живет по совести. Иногда, даже мне, блюстителю правил ее жалко было, а я очень слежу за правилами.
— Я заметила. Можете мне рассказать?
— Зачем?
— Я не желаю вреда Латифе, верите ли вы мне или нет. Но, пожалуйста, расскажите мне.
Мне было тяжело говорить «пожалуйста», но миссия превыше всего, даже если придется забывать о гордости перед этим напыщенным индюком, который врывался ко мне в покои с обвинениями. И… то, как он говорил о Латифе. Немного задело человека внутри меня, того, что скрыт за ассасином.
— Рассказывать можно много. Приведу один случай. У нас в покоях, гостям, что остаются во дворце на два-три дня, когда прибывают на праздники, подаются сладкие подарки. Однажды, это были карамельные цветы ручной работы, невероятно изящные и тонкие, с добавлением сиропа из розы. Но не все гости едят или берут себе их, часто остаются не тронутые, и это все добро попало ко мне в кабинет. Латифа тогда зашла и так удивлялась, как ребенок. Я ей говорю бери, никому не нужно. Она взяла один леденец, я говорю, чтоб брала больше, она взяла второй. Я сказал, что, если хочет, может вообще все забрать. Но она уперлась и сказала, чтоб мы остальных горничных дождались. Всем надо предложить, нельзя так просто ей одной отдавать, потому что она первая увидела.
Я стояла с комом в горле, не зная, что сказать.
— Латифа ни с кем не конфликтовала во дворце?
— Вроде нет. Она бывало спорила, если видела нечестность, но до конфликтов дело не доходило.
— Как и до драк?
— Судьба упаси! Нет, конечно.
А в голове не укладывался их спор с Ханилидой. Мне казалось, что я отчетливо слышала удары, и на Латифе синяков не было, как и красных следов.
— Я верю, что она ничего не крала, — выговорила я медленно. — Я надеюсь, что его величество ей поможет.
Я не хотела ему рассказывать, что этим вопросом займусь я. Все-таки, доверие он мое не заслужил еще.
— А вы? — спросил он.
— Считаете, что я могу?
— Я иногда считаю, что вы все можете.
— Разумеется, — усмехнулась я.
— Я больше вас не подозреваю в краже ключа.
— Неужели?
— Я правда верю, что если бы это были вы, то я бы ничего не заметил.
Он красноречиво посмотрел на мой хлыст, обернутый вокруг талии.
— Да, я специалист по охране и всему такому, — я постаралась беззаботно улыбнуться.
— Именно по охране, я так и понял. — В его словах не было издевательского намека на что-то пошлое или грязное, и поэтому звучало немного опасно.
— Да-да, господин Герберт. Именно по охране.
— Я могу идти?
— Да, конечно. Спасибо, что уделили время.
Он почти вышел, но замешкался в дверях и снова оглянулся на меня.
— Вы хотите может сменить в покоях шторы или мебель?
— Не стоит, я здесь ненадолго.
— Как знать, — ответил он непонятно и вышел.
На следующий день я получила письмо от Кейлира, который звал меня на прогулку в сад Лары.
Было начало ноября, по привычке хотелось надеть шарф и плащ, но климат Кароса позволял ходит в кофте без верхней одежды. Я вдыхала аромат уже трав, подвяленных от небольшого упада температуры и еще не холодных солнечных лучей. Осень заканчивалась, хоть здесь и не было этого видно, но я чувствовала: природа готовиться к зимнему сезону. И пусть в Хэлии это будут лишь дожди, а не снег.
— Вы как всегда чудесно выглядите, Николетт.
Кейлир Варинди подошел ко мне с теплой улыбкой и постаралась ему ответить такой же.
— Благодарю за комплимент!
— Этот сад прекрасен.
— Верно, но я уверена, что весной и летом он еще лучше.
— В этом можете не сомневаться. Раньше, в детстве, меня часто сюда привозили с сестрой. Тогда я не понимал красоты этого места, но то, что сейчас всплывает в памяти — вызывает у меня самые радостные ощущения.
Аристократы… Я бы просто сказала, что это ностальгия. А он вот как вывернул все.
— А с кем вы еще общались во дворце?
— С принцессами, больше с Шейлой, она — подруга моей сестры. Раньше они много общались.