Её личное безумие
Шрифт:
– Я прохожу поспешное обучение, – говорит Лорен, когда её руки находят свою любимую футболку. – Поэтому руководители и решили, что будет лучше заниматься с тренером, а не в группе, как обычно и бывает. Да и...
Она не успевает продолжить. Не успевает, потому что Роуз уверенно приподнимается и отходит в сторону, складывая руки у себя на груди. Её положение вводит в небольшое волнение. И даже непонимание, от которого так и хочется застыть на месте.
– И кто же твой тренер? – резко спрашивает девушка.
Её вопрос строгий. С нотками искреннего переживания. Но даже это не оставляет Лорен от дачи честного
– Зейн Малик.
Слова оказывают значительное влияние. Потому что Роуз нервно сжимает зубы. Лицо девушки искажается в резком приступе недовольства и Лорен, успевшая только надеть на себя футболку с шортами, обиженно опускает взгляд вниз.
Почему у неё такое чувство, что она сделала что-то плохое?
– Сочувствую, – Роуз говорит с грустью. Такая печаль кажется не очень понятной, но это не мешает ей почему-то быть искренней. Роуз действительно говорила с сочувствием. А это удивляло, как нельзя сильней. – Худшего тренера, которого я могла бы тебе посоветовать, это Зейна. Боже мой, ну и проблем ты с ним наберёшься.
– Почему? – Лорен тут же спешит спросить, ведь эти слова её до жути пугают. Она итак боится Зейна. Итак не знает, как наладить с ним хоть какой-то контакт. А тут такое. Может, всё ещё хуже, чем ей оно кажется?
– Не видела ещё его девушку? Викторию?
Лорен пытается вспомнить. Виктория... Виктория.
Нет. Такой она точно не встречала, ведь вряд ли бы такую личность можно было бы не заметить. Зейн бы виделся с ней. И виделся бы наверняка именно так, что это бы вводило Лорен в ещё большую неловкую ситуацию.
– Нет, – с каким-то приятным облегчением отвечает девушка. – Такой я пока не знаю.
Но Роуз это не заставляет обрадоваться. Зелёные глаза сужаются, а лицо становится хмурым при плохом освещении женской раздевалки. И о чём она может думать в такой момент? Жаль, что чтение мыслей других людей никому не подвластны.
– Это хорошо, – Хейл тихонько вздыхает. – Пока тебе повезло, раз ты её не знаешь, но насколько известно мне, Виктория приедет довольно скоро, – Роуз начинает говорить медленнее. Опускает руки по бокам и одной из них решает поправить локон своих пышных волос. – Просто, Лорен... Запомни мои слова. Тебе не стоит доверять кому-либо из них. Понимаешь? Никому. Никому в этой компании даже не позволяй подойти близко. Они не любят таких, как ты. Они уничтожат всё хорошее, что в тебе есть.
Лорен не дышит. Смотрит в лицо своей собеседницы и чувствует, как ей удаётся удачным способом позволить ощутить приступ неприятного страха. Но она ведь говорит правду, да? Она ведь не может просто так сообщать такую ужасную информацию. Не может.
Лорен не знает, что ей стоит чувствовать. Не знает, что ей стоит думать или даже делать. Круговорот мыслей оказывается слишком сильным, чтобы с таким было возможно справиться. Она не может. Уже окончательно понимает, что не может пытаться продолжать бороться со всем вокруг.
– Ты их всех знаешь, да? – почему-то спрашивает Лорен, поднимая свой грустный взгляд.
И Роуз кивает. Её лицо остаётся таким же строгим, а глаза наполняются твёрдостью того самого характера, которым явно обладала данная личность. Роуз не выглядит слабой. И уж тем более не выглядит той, кто может говорить что-то просто так.
– Мне двадцать семь лет, Лорен, – с мягкой улыбкой
Эти слова оказываются последними, что за сегодня удаётся услышать. Ведь спустя мгновение Роуз поспешно покидает это помещение и оставляет Лорен в жутких раздумьях. Новая знакомая оставляет за собой необъяснимый след пугающих ощущений и все они до самого дна наполняют девичий разум.
Какие-то мысли. Какие-то страхи.
Ей надоело бояться. Ей надоело здесь быть.
Закрывая глаза, Лорен опускается на скамейку и чувствует, как желание вернуться домой поглощает её полностью. Она сжимает ладонью своей руки маленькое ожерелье, которое ей когда-то подарила мама.
Кулон в виде небольшого сердечка. От матери. От её единственного друга, который был за всю жизнь. Она так скучает по ней. Она так скучает по тому времени, когда мать была рядом. Ведь теперь вокруг одна зависть, одна ложь, одна боль.
Только мать её ценила и видела настоящую. Больше до Лорен никому нет никакого дела.
– Я скучаю, мама, – тихий шёпот, когда Лорен чувствует в глубине души сильную усталость. Веки закрываются, сердце бьётся слишком медленно в напряжённой груди. – Я всегда буду скучать.
Следующее утро началось с хорошей новости, которое обещало наполнить Лорен одним из самых прекрасных настроений за всю целую неделю. Зейн заявил, что утренняя тренировка отменяется, так как им было нужно разобраться с целым пакетом документов и вновь обсудить теоретическую часть её обучения. Лорен даже успела сделать для себя вывод, что слушать о правах и обязанностях будущего специального агента она была способна целую вечность, только если это поможет ей избежать физической подготовки. Мышцы итак не успели отдохнуть после вчерашней нагрузки и она бы явно сошла сегодня с ума, если бы не этот урок теории.
Слушая лекцию Малика и его строгий приказной тон, Лорен записывала почти каждое его слово и слушала всё с особым вниманием. Она смотрела на этого человека и думала, какого это быть таким, как он. Быть лучшим в подобном месте, иметь огромное почтение и знать всё о своей работе.
Он выглядит таким бесстрашным. Это восхищает. Но и одновременно отталкивает, когда его лицо наполняется неприступным холодом и жёсткостью при обычных разговорах.
Лорен хотела добиться его расположения. Она уже начинала мечтать о том, чтобы добыть его уважение к себе или просто стать не самой худшей ученицей за всё это время. Но чем больше ей предстояло проводить с Маликом личного времени, тем больше она понимала, что исполнить свои желания ей совсем не удастся.
Она устаёт. Она изматывается. Она находится не там, где все вокруг ей предельно рады.
Настало время обеда и Лорен стоит в очереди, пытаясь для себя решить, что ей стоит заказать на сегодняшний ланч. Кушать почти не хочется, но процесс питания был достаточно важным, чтобы девушка не пыталась заставить себя настроить на объёмный процесс пищи. Что же, сегодня ей однозначно стоит порадовать себя чем-то вкусным.
Перед ней стоит жизнерадостная Кортни и усмехающийся Стайлс, с которым она совершенно не перестаёт обмениваться различными шутками и даже обсуждениями о непонятных Лорен вещах. Все вокруг так и болтают о каком-то оружии, о каких-то планах на выходные, о приезде... Неужели Виктории?