Ее любили все
Шрифт:
Но что именно теперь, он додумать не успел. Клиент шевельнулся в кресле, оно скрипнуло. Солнце ушло за облака, и комната провалилась в полумрак. Толя скосил глаза на пепельницу и увидел, что она полна окурков.
«Ей-богу, пора все-таки завязывать с курением. Рак и все такое».
– Вы же сами сказали, что существует официальное заключение, – напомнил гость. Голос его звучал глухо и безжизненно.
– Да, – подтвердил Владимиров, – по бумагам все – не придерешься. Но я, знаете ли, так устроен, что бумажкам не очень доверяю. Я стал искать людей, перепроверять, наводить справки. И нашел.
– Кого
– Некую, – Толя все-таки посмотрел в листки, лежавшие перед ним на столе, – Лидию Бурмистрову, 1983 года рождения.
– Впервые слышу, – отрезал гость.
– А вы и не должны были, – спокойно сказал сыщик. – Она присутствовала, когда профессор Свечников делал вскрытие тела Евгении Адриановой. Ассистировала, так это называется, кажется. Она училась у Свечникова в Первом медицинском, и они хорошо друг друга знают. Кстати, Бурмистрова окончила курс с красным дипломом.
– К чему все эти подробности? – нетерпеливо спросил гость.
– К тому, что Лидию вряд ли можно назвать человеком, который не разбирается в своем деле. То есть она, конечно, молода, но…
– Можно ли ближе к делу?
– А я как раз к нему и веду. – Толя откинулся на спинку стула. – Одним словом, в ходе вскрытия Лидию Бурмистрову кое-что насторожило, и она обратила на это внимание профессора Свечникова. Однако в акт о вскрытии тела то, что она заметила, не попало. Когда Лидия спросила, почему так получилось, ей намекнули – в очень мягкой форме, разумеется, – чтобы она занималась своими делами и не лезла в чужие. Бурмистрова, надо вам сказать, не тот человек, который будет снова задавать вопросы, на которые ей не хотят отвечать. Она все поняла и не стала настаивать, но, так как она давно знает профессора и считает его первоклассным специалистом, такое поведение ее сильно удивило. Конечно, она знала, что профессор – друг семьи Адрианова, писатель сам попросил его осмотреть тело жены, но… но…
– Что именно заметила эта ваша Бурмистрова?
Спросил как отрезал. Деловой человек, и только. Подавай ему самую суть, и без всяких лирических отступлений.
– Я записал наш с ней разговор на диктофон. Если вас интересуют подробности, могу поставить запись. Я…
– Меня интересует суть.
Кто бы сомневался, в самом деле…
– Удар по голове, – объявил Толя.
– А конкретнее?
– После такой катастрофы тело обычно сильно изувечено, – тихо сказал Толя. – Но Бурмистрова говорит, что она совершенно уверена: женщину, которая сидела за рулем, ударили по голове, сзади, и, скорее всего, несколько раз. Я тут записал разные медицинские детали, но по сути: свидетельница настаивает, что получить такую травму, сидя в машине, просто невозможно.
Клиент отвел глаза:
– Ваши выводы?
– То, что сказала ассистентка профессора, меняет все. Получается, что смерть Евгении Адриановой произошла в результате ЧМТ. Черепно-мозговой травмы, – пояснил Толя, – которая произошла где-то в другом месте. После чего тело привезли на место якобы аварии, усадили за руль и имитировали дорожное происшествие.
– Значит, мы имеем дело с убийством?
– Получается, что да. И в свете этого поведение профессора Свечникова, уважаемого человека и друга семьи Адрианова, выглядит особенно интересным. По сути, он фальсифицировал данные вскрытия и утаил от следствия
Солнце вновь выглянуло было из-за тучи, брызнуло в стекло, но поняло, что тут ему нечего делать, и сразу же спряталось. Гость молчал.
– Вот, собственно, и все, – сказал Толя.
– Нет, – внезапно проговорил клиент. – Все только начинается.
«Так я и знал, – усмехнулся про себя Толя. – Сейчас он попросит меня расследовать ее убийство. Он же умный человек, неужели не понимает, что в таких делах, где все шито-крыто, никто никогда не доберется до истины?»
– Вы хотите расследовать убийство? – напрямик спросил Толя.
– Я хочу найти того, кто это сделал.
Владимиров пожал плечами:
– Должен вам заметить: теоретически убить Евгению Адрианову мог кто угодно.
– Нет, – отрезал гость. – Ее нашли в машине, золотые кольца остались на руках, значит, это было не убийство с целью ограбления. Более того, убийца позаботился выдать смерть за несчастный случай. Если бы это был человек со стороны, он не стал бы так стараться. Это кто-то из своих.
– Мафии или окружения Адрианова, как вы их называете?
– Думаю, да.
Толя задумчиво почесал висок. Ему не хотелось этого говорить, клиент платил щедро, даже более чем, но сыщик все же обязан его предупредить.
– Я должен вам сказать, что в этом случае я вряд ли смогу вам помочь. Я имею в виду вот что: расследование убийства, да еще такого – крайне сложное дело. Нужно добиться эксгумации, нужно вызывать для дачи показаний свидетеля, то есть ассистентку. На нее наверняка начнут давить, в худшем случае даже попытаются убрать, потому что фактически это наш единственный свидетель… и тут нужна очень деликатная работа. Затем нужно прижать профессора Свечникова, который явно что-то знает, но темнит. Со всем этим лучше справятся официальные органы, а я… у меня просто нет полномочий. Я всего лишь частный сыщик, бывший мент, и никто не станет со мной разговаривать. Я и эту Бурмистрову нашел с большим трудом, и, если бы не ваши деньги, черта с два она стала бы со мной откровенничать.
Клиент усмехнулся:
– Не преувеличивайте, Анатолий Дмитриевич. Вы отлично справились со своей задачей. Раздобыли акт о вскрытии, материалы следствия и другие документы, – гость покосился на бумаги, лежавшие на столе, – к которым вас вообще не должны были подпускать. Уже одно это говорит о многом, знаете ли.
Толик побагровел.
– Нет, нет, я не хочу сказать ничего такого, – поспешил успокоить его гость. – Вы молодец, и за это я согласен заплатить вам сверх суммы, которую мы оговорили. – Он прищурился. – Использовали свои старые связи, да?
– Вроде того, – нехотя подтвердил сыщик.
– Можно спросить? За что вас выкинули из органов?
Толик отвернулся. Он не любил вспоминать тот случай, но ему было ни капли не стыдно за то, что тогда произошло.
Ну просто ни капельки, понимаете?
– Превышение полномочий, – сквозь зубы молвил он.
– А конкретнее?
– Да так, ничего особенного. Прижал одного подонка, а он взял и помер у меня на допросе. Сердечко слабовато. Когда убивал, – Толя скрипнул зубами, – с сердцем все в порядке было, а вот у меня в кабинете…