Её победа
Шрифт:
Если бы не многолетние тренировки, не выработанные за продолжительный период занятий парашютным спортом собранность и умение не впадать в непредсказуемых ситуациях в панику, она, увидев Тима, наверное, упала бы в обморок.
Лицо его было белым как мел, глаза помутневшими от боли, и, казалось, он только что очнулся от полузабытья. Еще более ужасное впечатление производила его рана. Любая женщина закричала бы в испуге на весь лес, взглянув на впившийся в его плечо сук.
Любая, но не Кристин. Она не закричала и не упала в обморок.
Я сделала все, что должна была, и так, как следовало, подумала она, допивая остатки уже остывшего кофе. Пусть он считает, что я не оправдала папиных надежд, что занимаюсь не своим делом, но ведь я отлично с этим делом справляюсь, разве не так?
Ей вдруг вспомнилось, как сестра Пирс назвала Тима ее будущим мужем, и от горько-сладкого ощущения, наполнившего душу, она неслышно вздохнула.
— Мисс Рэнфилд? — позвал ее от двери хрипловатый юношеский голос.
Кристин повернулась и увидела высокого худощавого санитара с внимательными серыми глазами и нежной, как у девушки, кожей.
— Да? — отозвалась она, поднимаясь.
— Меня попросила сходить за вами сестра Пирс, — сказал паренек. — Больной из семьдесят второй палаты проснулся.
— Проснулся?
Увлеченная своими раздумьями, слишком уставшая от переживаний, напряжения и голода — она ничего не ела с самого утра, но даже не вспомнила об этом, — Кристин как будто забыла, где находится и чего ждет. А теперь очнулась и так обрадовалась принесенному этим мальчиком известию, что в первую секунду не поверила в него.
— Проснулся?.. О господи! Спасибо. Я уже бегу!
Паренек улыбнулся и ушел по своим делам, а Кристин поспешно расплатилась за кофе и помчалась в больницу.
На первом этаже ей вновь выдали халат для посетителей, и, на ходу надевая его, она побежала к лифту.
Ей показалось, что время умышленно, будто дразня ее, тянется необыкновенно долго. Лифт приехал примерно через минуту после того, как она его вызвала, а у нее сложилось впечатление, словно его не было целый час.
— Подождите! — крикнула какая-то женщина с серо-фиолетовыми торчащими в разные стороны волосами, едва Кристин вошла в кабину, и ей пришлось пробыть на первом этаже на полминуты дольше.
Пока фиолетовая женщина неслась к лифту, в голове Кристин успела промелькнуть дюжина мыслей.
Откуда взялась эта дамочка?.. И какого черта так торопится?.. Могла бы уехать и парой минут позднее, не умерла бы… Какие странные волосы… Тим проснулся… Как он?.. Что скажет, когда увидит меня?.. Обрадуется?.. Или опять…
— Простите, пожалуйста, — запыхавшись, протараторила женщина, вбегая в лифт. — Спасибо, что подождали. Мне на шестой.
Кристин посмотрела на ее раскрасневшееся лицо и увидела в ее глазах тревогу и любовь. И, поняв вдруг, что эта женщина с нелепыми волосами тоже спешит к человеку, которого любит, устыдилась своих недавних мыслей, улыбнулась, кивнула и нажала
Выйдя на седьмом этаже, она рванула по коридору в ту сторону, где располагалась палата Тима. Но, пробежав метров десять, приостановилась, достала из сумочки зеркальце, взглянула на себя и поправила волосы.
Ее охватило жуткое волнение. И возникло отпущение, что вот-вот произойдет нечто фантастически грандиозное, что буквально через несколько минут решится вся ее дальнейшая судьба.
Кристин даже немного испугалась. Но, сделав глубокие вдох и выдох, решительно продолжила путь.
11
Тиму сообщили, что к нему пришла посетительница, как только он проснулся. Медсестра пообещала послать за ней в кафе кого-нибудь из санитаров, но как эта женщина выглядит или какого она возраста, не сказала.
Это Кристин, пронеслось в его голове. Сейчас я все-все ей скажу. Пусть воспринимает мои слова как хочет, верит или не верит им, но я должен поведать ей то, что так давно ношу в душе. От объявшей его радости ему захотелось тут же соскочить с кровати и пуститься в пляс.
Тим принялся лихорадочно обдумывать, с чего лучше начать долгожданную беседу — со слов восхищения, или с благодарности, или с извинений за былые прегрешения, или с рассказа о том, какие колоссальные изменения произошли в нем в последнее время… Но вдруг он подумал о том, что его гостьей может оказаться совсем не Кристин, а кто-то еще. Например, мать, другая родственница, кто-нибудь из знакомых.
Кому сообщили о его травме, он не имел понятия, ведь только сейчас начал потихоньку приходить в себя. А того, что происходило с ним после приезда «скорой», Тим почти не помнил.
Его охватило омерзительное чувство страха.
С чего я взял, что это именно Кристин? Она ведь не поехала со мной в больницу. Наверняка потому, что до сих пор не простила. Зачем ей появляться здесь теперь? И кто я для нее? Бывший ученик, изощренный насмешник… Или не только?..
От волнения мысли в голове Тима путались, а нежелание видеть сейчас никого, кроме Кристин, усиливалось с каждой секундой.
Наконец он услышал звук чьих-то быстрых легких шагов в коридоре. И по ним тотчас узнал Кристин. Через несколько мгновений дверь его палаты распахнулась и вошла она — самая желанная и восхитительная из всех женщин на земле.
Их взгляды встретились. И Тим с изумлением заметил предательски повлажневшие глаза Кристин.
По всей вероятности, ей не хотелось, чтобы он видел ее слезы. Посильнее сжав губы и приподняв подбородок, она отвернулась в сторону и потупилась.
— Кристи, — прошептал Тим, вкладывая в это слово, как ему теперь казалось, самое мелодичное из всех существующих в мире, всю нежность и восхищение, которые испытывал по отношению к этой женщине, — если бы ты только знала, как я рад тебя видеть!..