Её победа
Шрифт:
Ему хотелось сказать не избитое «я рад тебя видеть». Он с удовольствием заговорил бы сейчас стихами, как глупо и напыщенно это ни прозвучало бы. Но от переизбытка чувств не смог облечь в подходящие фразы и сотой доли своих переживаний.
Дверь приоткрылась и в проеме показалась пухленькая сестра Пирс.
— Вы уже здесь? — с улыбкой обратилась она к Кристин. — Как видите, ваш Тим благополучно поправляется.
Кристин смущенно кашлянула, но ответить ничего не успела — Глория Пирс поспешно
Вслед за ней на пороге палаты появился врач.
— Проснулись? — Он подошел к кровати Тима, внимательно оглядел его лицо и кивнул на перебинтованное плечо. — Сильно болит?
Тим только сейчас почувствовал, что его рана тупо ноет.
— Почти нет, — ответил он, бросая многозначительный взгляд на Кристин.
— А-а, понимаю… — протянул врач, смеясь. — В присутствии красивой девушки о таких пустяках не думаешь. — Он посмотрел на Кристин и вдруг резко перестал смеяться. Его глаза сощурились. — А это не вы случайно нашли нашего пострадавшего в лесу и сняли с дерева? Ребята со «скорой» рассказали, что с ними разговаривала оказавшая ему помощь молодая особа.
Кристин слегка покраснела.
— Она, она, доктор, — ответил за нее Тим. — Эта девушка просто чудо какое-то. Буквально перевернула мое представление о женщинах.
Врач опять добродушно рассмеялся.
— Знаете, я вам искренне завидую. Сам бы с удовольствием в кого-нибудь влюбился, да не в кого.
Краска на щеках Кристин сгустилась. Она вопросительно взглянула на врача и медленно заговорила:
— А к чему вы это…
Тим вдруг отчаянно захотел подыграть доктору, повести себя так, будто они с Кристин и правда двое влюбленных, давно признавшихся друг другу в своих чувствах.
— Еще несколько месяцев назад я тоже думал точно так же, — перебивая Кристин, произнес он. — А потом вдруг случилось чудо и я встретил эту необыкновенную женщину.
Кристин метнула на него изумленно-возмущенный взгляд, а врач заулыбался и ответил:
— Надеюсь, будет когда-нибудь и на моей улице праздник.
— Обязательно будет, — заверил его Тим, с удовольствием вживаясь в роль.
Кристин сложила губы трубочкой, намереваясь что-то сказать, но врач опередил ее, обращаясь к Тиму:
— Кстати, вы уже сегодня можете отправляться домой. Отнимать вас у очаровательной спасительницы надолго не имеет ни малейшего смысла. Будете приезжать ко мне на прием. О работе, тем более о прыжках с парашютом, на время забудьте. — Он повернулся к Кристин. — А вас я попрошу привезти больному какую-нибудь одежду. Рубашка должна быть на пуговицах и с широкими рукавами.
Велев Тиму зайти через двадцать минут к нему в кабинет для получения рекомендаций, он вышел из палаты.
Тим виновато посмотрел на Кристин и молча пожал здоровым плечом.
— Зачем тебе понадобилось
— Просто очень захотелось, — честно признался Тим. — Умоляю, не сердись! К больным и дурачкам надо относиться снисходительно.
— И к какой же категории ты относишь себя?
— К обеим. — Тим состроил смешную рожицу.
Кристин не выдержала и улыбнулась.
— Раз так, то, конечно, постараюсь быть к тебе поснисходительнее. — Она подошла к кровати и опустилась на стул.
Дурашливость Тима, при помощи которой он маскировал свое смятение, улетучилась. Он с любовью оглядел лицо своей спасительницы, как никогда прекрасное, несмотря на следы утомления. От желания сию же секунду начать самый серьезный в своей жизни разговор у него на миг зашлось сердце, но он вспомнил о просьбе врача и решил отложить разговор на потом.
— Кстати, о том, что сказал врач. Прости, что так вышло. Он и в самом деле подумал, что мы с тобой… В общем, что попросить тебя съездить ко мне домой и привезти одежду — вполне нормально.
Кристин посмотрела на него как-то странно. И Тим принялся гадать, о чем она подумала.
— Ну, не сам же ты поедешь за своей одеждой, — спокойно глядя ему в глаза, произнесла Кристин.
— Нет конечно. Кому-нибудь позвоню, — пробормотал Тим.
— Не стоит, — сказала Кристин. — Расскажи, где ты живешь и что именно тебе привезти. Я на машине.
Тим представил, что она входит в его дом, достает из его комода рубашку, из шкафа — джинсы, и эта картина показалась ему настолько привлекательной, а сама ситуация такой интимной, что возражать он не стал, лишь тихо пробормотал:
— Мне очень неудобно… Ты мучаешься сегодня со мной целый день.
Кристин вздохнула и устало улыбнулась.
— Такова, видно, моя судьба.
Тим взял ее руку, бережно поднес к губам и поцеловал.
— Если честно, мне было бы очень приятно, если бы за моей одеждой съездила именно ты, — прошептал он, рассматривая ее пальцы.
— Тогда давай ключи!
Кристин произнесла это громко и решительно, чтобы нарушить чувственную наполненность момента, к которой оказалась не совсем готова.
Она уже бралась за ручку двери, намереваясь выйти, когда Тим окликнул ее.
— Не хочу, чтобы ты ушла, не узнав одной важной вещи, — сказал он взволнованно. — Ты для меня самый близкий, самый дорогой человек на свете. Помни об этом всегда.
«Ты для меня самый близкий, самый дорогой человек на свете», стучало в висках Кристин, направляющейся по предвечернему Вашингтону к дому Тима. Она ничего не ответила ему на эти слова, так как почувствовала: если срочно не уйдет, то опять прослезится.