Ее проклятье. Его истинная
Шрифт:
Был даже приставлен специальный смотритель к этой древней святыне. Он-то и сообщил, что священная коряга начала оживать. С одного листика.
– Отец, но зачем нужна была такая спешка? – удивился Дитмор. – Неужели я должен был вот так, не откладывая, услышать эту новость? Или от меня требуется сходить полить древо?
– Вот остолоп высокорожденный! – рассердился Арвер. – Разве ты не помнишь, что предсказали звезды Хорезу? С твоей истинной в Меелингу вернется магия, которая умирает вместе с великим деревом. И раз оно начинает оживать, значит, твоя
– Именно благородных? – уточнил Дитмор.
– Разумеется, сынок! – Арлана всплеснула руками. – Лишь особа чистых кровей, из древнего рода, может принять искру магии истинности. Не дочка свинопаса!
– Можно подумать, у свинопасов не бывает своих древних династий, – легкомысленно хмыкнул кронпринц. – Знавал я одного, при нашем же дворе. Так у него еще прадед скотиной занимался. В хлеву, что королевское хозяйство обслуживает.
– Я прибью этого балбеса! – ворчливо сказал отец. – Речь идет о благополучии всего государства, а он шутить изволит.
Судя по озорному блеску в глазах и задорной улыбке, Дитмор собирался и дальше блистать остроумием. Но в тронный зал, где и проходила эта важная беседа, с озабоченным видом вошел советник.
– Сиятельный король! – поклонился он Арверу. – Ваш приказ исполнен, мы выяснили, что за последние несколько дней в Меелингу и ее селения прибыло несколько девиц нужного возраста. И одна вызывает особый интерес. Она остановилась у одинокой семейной пары и старается не привлекать излишнего к себе внимания. Кажется, бедняжка скрывается от кого-то.
– Как выглядит эта особа? – Дитмор теперь выглядел серьезным и будто лет на пять повзрослел разом.
– Темноволосая красавица с яркими губами и глазами-изумрудами, кожа на ее руках выглядит нежной, словно не знает никакой серьезной работы. А наряды из дорогого шелка.
– Точно, высокородная особа в изгнании, – оживился Арвер.
Дитмор же был разочарован. Ничего общего с его видением.
А советник продолжил:
– И, самое главное, эта юная дева не открывает рук и плеч, словно что-то утаивает.
– Неужели метку? – теперь взволновалась уже Арлана.
– Доставьте девушку во дворец! – распорядился король. – Но осторожно. Чтобы она ничего не заподозрила.
Терпение никогда не принадлежало к достоинствам неессы Реентари. Но сейчас Золиданна должна была терпеливо сидеть на одном месте, притворяясь девушкой в беде. Возможно, даже в бегах. Отец не обманул: в Меелинге у него был старый должник – ему пришлось согласиться помочь, но одно условие он для себя выторговал. Пусть Огудал и знает, кто ему должен, а дочь его не должна. Общаться будут так, чтобы лица его она не видела, и имя ей не говорить. Если надо как-то его называть, пусть будет «Некто».
Сами же мужчины сговаривались по магическим шарам. Крох магии Меелинги на это еще хватало.
Ее привезли под покровом ночи, поселив
– Согласно этому глупому предсказанию, – объяснял Золиданне Некто, закутанный в черный плащ с капюшоном, – истинную должно быть не очень просто найти. Кронпринцу предназначено преодолевать препятствия, чтобы объединиться с любовью своей жизни. Поэтому тебе придется торчать в этой глуши, пока до благородных королевских ушей не дойдут слухи о таинственной девице.
– И что ж делать в таком захолустье? – фыркнула Золи.
– Неужели девица во цвете красоты и молодости настолько сама себе неинтересна и не знает, чем заняться? – голос Некто был каркающим. Золиданна поняла, что он специально меняет его звучание, чтобы она не смогла его узнать при встрече. Кто это, интересно? Видная персона при дворе, раз знает все слухи? Или просто влиятельный человек, к которому вся нужная информация стекается, как горные ручейки в единый поток?
– На картах гадать могу. Хотите, и вам погадаю? – Золиданна посмотрела под капюшон с вызовом. И Некто отпрянул, словно она могла разглядеть что-то. А ведь там не только ткани слой накинут сверху, еще и, кажется, лицо замотано. Оттого еще и голос глуше звучит.
Что же заставило Некто забыть о преданности королю? Что такое предъявил ему отец Золиданны?
Неессе Реентари это было интереснее, чем встреча с принцем. Кронпринцем. Там-то как раз мало увлекательного. Молодой суеверный мужчина со звездой во лбу.
Золи видела портрет Дитмора Меелинга.
Высокий, стройный, широкоплечий. Стрижен коротко, а ей больше по вкусу длинноволосые парни. Хоть этот и симпатичный, лицо породистое, с тонкими чертами. А может, портрет, как всегда, льстит благородной особе. Чтобы та не расстраивалась, ловя свои же взгляды со стены.
Разумеется, изображение, что показали Золи, было миниатюрой. Кто бы потащил к ним в Реентарию портрет кронпринца в полный рост в натуральную величину? Но впечатление составить можно.
На холсте, в рамке размером с дамское зеркало, Дитмор Меелинг выглядел хоть и молодым, но мудрым. Серые с зелеными прожилками глаза смотрели с ласковой усталостью. Красиво изогнутые губы улыбались.
Голову венчал тонкий обруч, положенный наследнику сильного и богатого государства. Причем над венцом художник потрудился отдельно, выписывая каждый зубчик чуть ли не до мелких царапинок.
Одет принц был в бархатный камзол бледно-зеленого цвета, а на плечи небрежно накинут оранжевый плащ с подбоем под мех тигра. С намеком на сущность Меелинга. Гордятся они своим родством с кошками.
Вспомнив об этом, Золи фыркнула.
– Надеюсь, Золиданна, ты не создашь при дворе проблем и сумеешь себя повести достойно, – глухо прокаркал Некто. Он еще не ушел, а Золи о нем уже успела подзабыть, увлеченная собственными мыслями. – Моя задача – помочь тебя протащить к Меелингам, а дальше уж сама. Метка есть?