Её проклятие. Его Истинная
Шрифт:
– Как это отрадно слышать! — Золи подняла на отца взгляд, и глаза выдавали ее истинное настроение. До смирения и елейного почтения к отцу там очень далеко было.
– Я так горжусь тобой, Золи! — он то ли и правда так думал, то ли уговаривал свою дочурку с лицом милой барышни и взглядом зверя, еще более отчаянного, нежели его будущий зять.
– Чем гордитесь, отец? Тем, что заставляете меня быть изменщицей, еще до того, как я вышла замуж? И я дала свое на это согласие, поскольку выбора нет.
– Посмотри на это с другой стороны, — Огудал
— Ты спасаешь нашу Реентарию. Приносишь себя ей в жертву, если угодно. И мне хотелось бы, чтобы для тебя эта жертва не стала мучительной. Думаешь, я тебя оставлю в опасности? К тому времени, как кто-то из Меелингов сумеет понять, будто что-то не так, королевство будет в моей власти. Благодаря искусной магии и привлечению могущественных соратников. Когда они увидят, насколько близко мы подобрались к короне Тигров, помогут нам подчинить Меелингов.
– Как я понимаю, отец, — блеск в глазах Золиданны стал уже не таким ярким, она успокаивалась, — вы считаете, что наше преимущество — это сильная магия Реентария. В то время как Меелингу вы рассматриваете государством слабым в этом отношении.
– Совершенно верно, – кивнул Огудал.
– Но вы сами сказали, что понятия не имеете, что это за трюк с древним деревом. А что, если магия в этих местах все же возрождается? Тогда противник куда более грозный, чем вам сейчас это видится. Или Некто признался, что это он вдыхает жизнь в сухостой?
– Нет, — пришлось признать Огудалу, — по его словам, подстроить такое невозможно.
– Что же это может быть в таком случае?
Царек вздохнул с облегчением. Дочь выглядела уже просто оживленной и заинтересованной, словно как в детстве собиралась разрешить любопытную головоломку.
– Возможно, твое появление сказалось живительным образом на магических артефактах, что тут начали отмирать. Ты ведь полна волшебства и можешь призывать на помощь свою стихию. Но если это так, Меелинга своим почитателям ничем не будет полезна.
– А другой вариант вы не учли, папенька? — Золиданна смотрела на отца с прищуром, отчего он заволновался.
– Какой же еще может быть вариант?
– Самый очевидный, отец. Где-то здесь бродит настоящая истинная-предреченная. И время от времени она пересекается с кронпринцем. Оттого магия вновь пробуждается.
– Скажешь тоже! – фыркнул с некоторым облегчением Огудал, отметая теорию неессы, как несостоятельную и даже смешную. — Будь это правдой, девица уже под ноги Дитмору сама кинулась.
– Может, у нее есть обстоятельства, которые мешают это сделать, — упорствовала Золиданна, – например, уже имелся жених, до того как истинность проявилась, или метку еще не особенно видно. А то и вовсе, она не поняла, что этот знак в себе несет.
— Предположение неправдоподобное, но довольно интересное. Знаешь что, моя милая? Обрати на всякий случай внимание на дам, которые оказываются рядом с твоим женихом.
– Пока я заметила одну девицу, —
– А это вообще невозможно, — крякнул Огудал, — истинная кронпринца должна быть чистой и знатной крови. Так что ищи какую-нибудь дочку герцога или графа.
12.2
– Сколько же новой поросли! — Ибнер, маг зеленой стихии, стоял на коленях у древнего дерева, вглядываясь в почву, сквозь которую пробивались ростки.
– Так сразу и не пойму, это Меелинга деток пустила, или сорняк буйствует, — пожаловался он Холумеру. Чернокнижник был рядом, но не ползал по грунту, а в полный рост возвышался над своим коллегой.
– Если это новые ростки, то что же, тут меелинговая роща будет? — спросил Холумер.
– Я такого не встречал. Странное это конечно. Будто бы ни разу до этого тигры на истинных не женились.
Ибнер поднялся, отряхивая колени.
– Арвер с Арланой — нареченные, и что же? — продолжал советник. — Магия как шла на спад, так и продолжила это делать. Еще тридцать лет назад рождались бытовые маги. Редко, мало, но встречалось такое. А теперь и эта искра погасла.
– Удивляюсь я тебе, Ибнер, — сказал Холумер с изрядной долей раздражения, — как птичка порхаешь и один конец с другим никак связать не можешь. А ведь звание мудреца придворного имеешь. Вот он, недостаток магии в королевстве. Если от кого искрит – его тут же во дворец тащат.
– Знаю, что ты меня крепко не любишь, чернокнижник, — усмехнулся “зеленый” колдун, — однако не тебе решать, кого советником при оборотнях делать.
Холумер поскрипел зубами, но все же решил ответить на заданный ему прежде вопрос. Просто чтобы показать — он-то ответ знает.
— Разве не слышал ты, о чем звездочет сказывал? Это не просто истинная пара, а Предреченная. Её само небо благословило. Эти души должны были встретиться и объединиться, чтобы разбудить заснувшую Меелингу, сердце древней Силы этих мест. Никакой другой союз влияния такого оказать не сумеет. Разве ты не чувствуешь пробуждение мощи своей стихии?
– Чувствую, — кивнул Ибнер. Кажется, его недоверие соратника по ремеслу магическому совсем даже и не трогало. — Вот и поражаюсь тому. Пока оживает только лишь дерево, но что дальше будет? Распространится ли сила на весь город? А потом на королевство полностью? Или останется здесь, и за подпиткой магам нужно будет сюда приходить.
А он не так прост. Холумер посмотрел пристально на “зеленого”. Ибнер — полная его противоположность. Низенький, пухлый, носит мантию свободного кроя, нежно-салатового оттенка. Длинные и очень густые песочного цвета волосы забавно падают на пухлые щеки. Глаза при этом большие, даже огромные. И тоже зеленоватые. Лет ему около сорока, может и меньше, морщин почти нет.