Ее сердце
Шрифт:
— Малфой, тебя только за Вольдемортом посылать! Где Санни?
— Понятия не имею! — Огрызнулся я. — Ноги по колено стоптал, искавши!
— Мысли?
Чего у Розы не отнять, так это конструктивности.
— Астрономическая башня.
— Бегом.
Взобраться бегом на Астрономическую башню — это не в тапки нагадить, скажу я вам. И ничего нет удивительного в том, что к середине лестницы мы с Розой существенно сбавили скорость, а на предпоследнем пролете едва не ползли.
— … да какой докси тебя укусил?!
Дежа
Рефлекторно прижимаю Розу к стене, одновременно закрываю ей рот ладонью и одними губами произношу: «Тихо!» Роза кивает и вопросительно поднимает брови. Я мотаю головой, не в состоянии поверить, что секунду назад слышал голос отца.
— Никто меня не кусал.
Теперь Роза вытаращивает глаза и сама себе зажимает рот обеими руками. И я ее понимаю!
— Объясни, что происходит, в конце концов! — Точно отец. Что он тут забыл?!
— Для глухих и дебильных повторяю, — хрипловатый грудной голос профессора Грейнджер ни с чем не спутаешь. — Ты мне надоел, Малфой. Отвяжись.
— Мерлин тебя дери, Грейнджер…
— Думаю, Мерлин не отказался бы.
— Твою мать! То есть все, что было за два месяца… это…
Чтобы МОЙ ОТЕЦ так лепетал?! В Запретном лесу определенно что-то сдохло…
— Это просто секс, Малфой. Ничего личного.
— Дрррянь!
— Полегче на поворотах, Малфой. Я тебе ничего не обещала.
— Грязнокровая сука!
— О! Лорд Малфой возвращается к своей системе ценностей? Самое время. Пусти меня уже, нам не пятнадцать лет, чтобы по углам обжиматься.
— Грррейнджеррр!!!
Никогда бы не подумал, что отец может так рычать…
— Я неясно выразилась? Отпусти!
Шорох, возня, звонкий шлепок. Пощечина?..
— Черт возьми, Грейнджер…
— Хватит, Малфой. Пора прекратить это безобразие. Порезвились, и будет.
— Хорошо, пусть так.
С чего он вдруг стал таким покладистым?!
— Я подыхаю без тебя, Грейнджер…
Снова шорох.
— Прошу тебя… Только сегодня…
Тихий стон.
— Только сейчас… или я сойду с ума… умоляю тебя, Грейнджер… Здесь, сейчас…
— Умеешь ведь просить, лорд Малфой… Когда сильно хочешь…
— Даже не представляешь, как сильно…
— Ох… Уже представляю…
Роза пораженно смотрит на меня огромными, почти черными в полутьме лестничного пролета глазищами. Мы слышим влажные стоны, тяжелое дыхание и сбивчивый шепот: «Еще… еще… давай… вот так…»
Мир схлопнулся.
Там, на площадке Астрономической башни, мой отец трахает ее мать, а мы стоим в дюжине шагов от них, тесно прижимаясь друг к другу, и Роза тихонько дышит мне в шею, и ее пальцы стискивают мантию на моих плечах, и мои руки все сильнее сжимают ее талию… крепче, крепче… пушистые рыжие завитки щекочут губы… крепче…
Придушенный всхлип.
Роза по-прежнему смотрит на меня, только теперь в ее глазах паника.
Мать-перемать!
— Сваливаем! — Еле слышно
Вылетаем из башни быстрее бладжеров, Роза тут же отскакивает от меня на добрых два метра.
— Роз, я… — Делаю шаг назад, примирительно поднимая руки.
— Блин, ну где вас носит?! Мы уже обыскались!
Санни и Хьюго выскочили из-за поворота, как чертики из коробочки.
— Ничего не имел в виду, — Обреченно закончил я в спину стремительно убегающей по коридору Розе.
В барсучьей гостиной я забился в угол с бутылкой пива и просидел там всю гулянку, периодически выползая «за ещем» и всерьез подумывая об Обливиэйте. В том углу и уснул, не дождавшись, пока Санни споет свою любимую «Seawinds».
Полдня страдал похмельем и стыдом: на профессора Грейнджер взглянуть не мог просто физически, и две пары Трансфигурации просидел, уставившись в стол. Похоже, выглядел я еще хуже, чем себя чувствовал, потому что гриффиндорская деканесса, понимающе покивав, непререкаемым тоном отправила меня в Больничное крыло. Знала бы она…
Привел Помфри в ступор, попросив антипохмельное зелье.
Пришел в ступор, получив его.
Похмелье прошло, маета осталась.
Роза от меня шарахалась, не давая ни малейшего шанса объясниться по поводу вчерашнего пикантного инцидента.
А вечером грянул гром.
Ощущая настоятельную потребность в эмоциональной подпитке, я опять искал Санни. Она в последнее время стала прямо-таки неуловимой, и найти ее было задачей со всеми неизвестными. Я обошел ее любимые места в замке, затретировал всех встретившихся по дороге хаффлпаффцев вопросом: «Где Санни?», выяснив, что гулять она не собиралась. В конце концов я занялся тупым прочесыванием всех коридоров и помещений подряд в надежде на удачу.
И удача буквально привалила, только вот к кому…
Я устал и взбесился, обходя замок по второму — или третьему? — кругу. Время близилось к отбою, перспектива напороться на Филча или кого-нибудь из преподавателей и лишить факультет пары десятков баллов настроения не поднимала.
— Ну, грязнокровое чучело, скажешь, чем ты их всех опоила?!
— Не поила я никого… Вы что, белены объелись?..
Санни!
Я бросился за угол, в коридор, из которого доносились голоса.
— Ах ты, поганое мугродье!!!
В полутьме короткого коридора стояли близняшки Забини с палочками наизготовку, а у их ног изломанной куклой корчилась Санни.
— Петрификус Тоталус! — Рявкнул я, чувствуя, как перед глазами темнеет от ярости и ужаса. Чем они ее?.. Неужели Круцио?!
— Фините Инкантатем…
Ничего не произошло. Бледная, как призрак, Санни все так же зажимала ладошкой левую сторону груди и судорожно хватала воздух раскрытым ртом. На ее остреньком личике застыло выражение такой мучительной боли, что мне на миг стало дурно.