Её шикарный босс
Шрифт:
— Кать, кофе сделать? — вопросительно покосился на нее Альберт.
Девушка вздрогнула и очнулась от наваждения.
— Да, конечно. Спасибо.
Она села за свой стол и включила компьютер. Да что с ней вообще такое? Что она выдумала? После того, что с ней произошло, участливый начальник решил оставить у нее на столе красивые цветы. Только для того, чтобы приободрить. Что она нафантазировала? Поцелуи, близость. Катя отогнала наваждение и принялась за работу.
В это утро запустили рекламу с ее участием, и внутренний телефон разрывался от звонков. К обеду у нее ныли
— Альберт, надо переводить клиентов и на других операторов, — к обеду взмолилась Катя. — Иначе у меня отвалится язык.
Помощник Ярцева готовил кофе для одного из просителей, ожидающих в холле.
— Скоро приедет босс. Мы не можем сделать это без его разрешения, — покачал головой он, и скрылся за дверью.
Катя осталась наедине с телефоном и экраном компьютера, с которого на нее смотрели планировки будущей элитной новостройки. Она налила в пластиковый стаканчик воды, и начала пить маленькими глотками.
Ярцев заявился неожиданно, так резко распахнув дверь, что она чуть не поперхнулась водой. На нем был бесподобный светло-серый костюм от одного из брендов, а верхние пуговицы белоснежной рубашки он расстегнул. Серые глаза сверкали нетерпением и неуемной жаждой деятельности. Черные волосы были гладко зачесаны назад, придавая образу мужественность и яркую, незабываемую привлекательность.
— Доброе утро, — промямлила Катя, и тут же почувствовала, как язык прилип к нёбу и совсем не ворочается.
— День, Катя. Уже день, — он скользнул по ней взглядом и быстро подошел к ее рабочему месту. — Альберт сказал мне про звонки. Смотри сюда.
Он больше не разговаривал с ней на «вы», и от этого что-то больно кольнуло в груди.
Босс встал позади нее, сидящей в своем рабочем кресле, и склонился над компьютером. Его ладонь, живая и горячая, легла на ее руку, судорожно сжимающую мышку.
Катя тут же ощутила исходящее от него тепло и запах дорогого одеколона, резкого и хищного. Его бешеная энергетика, заполнившая все пространство вокруг, в один миг подавила в ней силу воли и способность к сопротивлению. Сердце дико колотилось от страха перед этим человеком, способным в мгновение ока растоптать любого, кто окажется ему не по нраву.
— С завтрашнего дня останутся только самые дорогие квартиры, включая двухуровневые, — он все не убирал свою руку с ее руки, а просто кликал мышкой по планировкам на экране. — Они будут отмечены красной обводкой, поняла?
— Да, — сдавленно ответила она и тут же ощутила, как против воли задрожала рука, которую он накрыл своей. Ярцев тоже это почувствовал, и от этого Кате стало совсем не по себе.
Он тут же убрал свою руку и отодвинулся. Он понял, что она его боится. Боится так сильно, что не может связать двух слов в его присутствии. Ему стало горько. Он не хотел, чтобы она испытывала перед ним страх. Он
— Спасибо, — она подняла на него свои зеленые глаза, и тут же их опустила. — И за цветы тоже спасибо.
— Надеюсь, они подняли настроение, — он изобразил на лице некое подобие улыбки, но от нее не ускользнул его разочарованный взгляд.
Ярцев двинулся в сторону своего кабинета.
— Альберт, зови Баграта Георгиевича! — резко прикрикнул он, и от резкого, раздраженного голоса Катя совсем поникла.
Вскоре в приемную засеменил проситель. Ярцев вытянулся в своем кресле. Жутко негодуя по поводу Катиного внутреннего отказа принимать его, принялся ждать.
На пороге его кабинета замаячил коренной абхазец, уже в том возрасте, когда молодость безвозвратно ушла, а до пенсии еще далеко. Судя по внешнему виду, он надел свой самый дорогой костюм, чтобы выглядеть прилично. В карих, глубоко посаженных глазах, скрытых под густыми бровями, мелькала безысходность.
Ярцев коротко вздохнул. Он был так зол на Катю, что отчаяние в глазах просителя только раздражало его сильнее.
— Александр Дмитриевич, я вам звонил накануне…
— Я видел. Я не отвечаю на звонки в свободное время, — резко отрезал он. — Что вы от меня хотите?
Проситель вздрогнул от его резкого тона и обмяк на стуле. Видимо, понял, что владелец корпорации не в настроении раздавать милости посетителям.
— Моя семья владеет очень хорошим куском земли рядом с центром, в Пицунде. Когда-то там стоял мой дом. Но попавший снаряд разрушил дом до основания. Теперь мы живем в квартире, и землю очень хочет получить за бесценок местный застройщик. На участке можно построить многоэтажку, у меня есть все подвязки. Нет только средств.
Он вздохнул и опустил голову.
— У меня сын. Я не хочу, чтобы участок отняли бандиты. Если появится застройщик, они отстанут и пойдут искать другой лакомый кусок для строительства. А сыну останется хотя бы что-то.
Ярцеву были неинтересны малые вложения. Все мысли были только о Кате. Кажется, он не выдержит, и затащит ее в свой кабинет, а потом… потом ему будет все равно, что ей страшно даже дышать рядом с ним. Он прижмет ее к стене, сорвет с нее проклятое зеленое платье, которое так соблазнительно подчеркивает ее фигуру, и будет целовать ее до тех пор, пока она не сдастся. Как она может быть такой неприступной?! Он хорош собой, у него полно денег, любая женщина готова перед ним стелиться по первой команде, а Кате все равно?! Неужели извращенец Елисеев был для нее приятнее?!
Ярцев закипал все сильнее, и вдруг…
— Где, вы сказали, находится ваша земля? — переспросил он.
— Пицунда, это Абхазия.
— И там есть море?
— Конечно. Сколько угодно моря. Сейчас же начало октября, бархатный сезон.
Проситель принялся расхваливать свою родину. Ярцев вытянул шею и посмотрел в приоткрытую дверь. В приемной, за рабочим столом сидела присмиревшая после своего дурацкого приключения в «Золотой рыбке» Катя, и сверлила взглядом монитор, видимо, все еще опасаясь шевелиться после появления босса.