Её шикарный босс
Шрифт:
Катя обескуражено подняла на него свои зеленые глаза. Он стоял так близко от нее, что она ощущала исходящую от него хищную силу, подавляющую ее волю где-то глубоко внутри, на уровне инстинктов, и заставляющую подчиниться. Запах его дорогого одеколона, такого же резкого и хищного, как он сам, ударил в нос, и на миг ей показалось, что она задохнется – так много было его вокруг, этого Ярцева. В нем концентрировалась такая мощная энергия, что она сразу потерялась в этом потоке.
— Вернитесь ко мне в кабинет, Катя, — хрипло произнес он.
Она для верности подергала ручку еще раз, убедилась,
— Альберт, принеси нам кофе, — скомандовал Ярцев, и последовал за девушкой.
Если Екатерина Соловьева и испугалась, то не подала вида. Она уверенно села в кресло для посетителей, закинула ногу на ногу и небрежно бросила элегантную женскую сумочку на рабочий стол Ярцева.
Странно, ему это понравилось. Он не любил, когда оппоненты быстро сдавались. А в Соловьевой было что-то такое, от чего лично у него поднималось настроение. То ли этот цвет волос, очень выгодно выделяющий ее среди сплошных блондинок, окружающих его на всех банкетах и деловых встречах, то ли непримиримый зеленый огонь в бездонных глазах, намекающий на то, что она не сдастся, даже если он заставит ее подписать контракт - Ярцев еще не уловил, что именно его цепляло, но определенно это что-то было прекрасно, и ему совсем не хотелось ее отпускать.
Он сел обратно за стол, в свое огромное кресло, и посмотрел на нее. Катя не отвела взгляда и не убрала свою сумочку, которую так небрежно бросила, нарушив тем самым его личное пространство. Ее глаза метали изумрудные молнии, и казалось, от напряжения между ними наэлектризовался воздух.
Спустя несколько мгновений Альберт принес поднос с ароматным дымящимся кофе, сливками в маленькой картонной коробочке, тростниковым сахаром в черной квадратной сахарнице и очень изящной тарелочкой из хрусталя. На тарелочке были выложены маленькие разноцветные макарони.
— Осторожно, горячо, — мягкий голос секретаря настолько контрастно выделялся на фоне возникшего напряжения, что Катя невольно вздрогнула.
Ярцев недовольно покосился на поднос. На самом деле он считал, что никаких макарони Катя не заслужила, но не подал вида.
Она же резко сменила позу, без приглашения придвинула к себе чашечку кофе и бросила в нее два кусочка сахара.
Ярцев молчал. Ему было интересно, что она будет делать дальше.
— Ну, что вы молчите? — не выдержала Екатерина. — Давайте, предлагайте. Сколько будет стоить лично для вас, человека, не имеющего сердца, испортить мою жизнь и репутацию? Во сколько вам обойдется моя персона?
— Не вам судить, есть у меня сердце, или его нет.
Он попытался улыбнуться, но вышло как-то криво.
— Ну, хорошо, — заметив мелькнувшее на мгновение в его серых глазах нечто похожее на боль, пожала плечами Катя. — Не мне, так не мне.
Она взяла с вазочки макарони розового цвета и изящным движением руки отправила его в свой очаровательный ротик.
Это было настолько бесхитростно, красиво и естественно, что Ярцев на мгновение потерял дар речи. Ничего не скажешь, та еще штучка. Ядерное воплощение роковой красотки и кокетки, способной свести с ума.
— Скажите, Катя, разве в ваши планы
— Моя личная жизнь никого не касается.
— И все же. Вам нравится зависеть от старого извращенца?
— Не ваше дело. Вас не вышвыривали из собственной квартиры на улицу без копейки в кармане.
— Ну, почему же? Однажды меня даже обокрал собственный брат, — с горечью усмехнулся он. — Но это все лирика. Катя, я буду платить вам большие деньги. Ничего личного, просто работа, которая позволит вам реализовать свои мечты и приобрести квартиру, а взамен вы окажете мне услугу, и станете лицом нашей корпорации.
Она молчала. Тогда он взял лист бумаги, ручку, и черкнул цифру. Затем протянул ей листок.
— Я буду платить вам столько в месяц. А также вы получите любую квартиру за копейки. За это вы прикажете заткнуться собственной совести и станете мило улыбаться на камеры.
Он знал, что она сдастся. Он видел ее насквозь. Впрочем, он с удивлением отметил, что она тоже увидела всю его прогнившую натуру без прикрас, как бы благородно и галантно он не пытался выглядеть в ее глазах. Конечно, цифра, которую он нарисовал на бумаге, в три раза превышала заложенный бюджет на менеджера по связям с общественностью. Но все хорошее стоит дорого, а скупой платит дважды.
Она взглянула на бумагу и даже слегка побледнела.
— Это слишком много. — И отодвинула листок.
— Не много, если потребуется закрывать глаза на многие недостатки моего бизнеса, — подмигнул ей он.
— Надеюсь, вы не торгуете наркотиками, — нахмурилась Катя.
— Только оружием, — едва сдерживая смешок, фыркнул он.
Она растерянно посмотрела на Ярцева, и потерла переносицу. Видимо, взвешивала все «за» и «против».
— Хорошо, я согласна, — выдохнула девушка. — С одним условием. Моя деятельность не будет распространяться дальше рекламной кампании корпорации «СтройИнвест». С вашим оружием и прочими темными делами разбирайтесь как-нибудь сами.
В его серых глазах блеснул триумф – Катя сдалась. Он только что купил ее совесть.
— Добро пожаловать в корпорацию «СтройИнвест», — расплылся в улыбке Ярцев. И тут же прикрикнул в переговорное устройство: — Альберт, принеси, пожалуйста, документы на подпись.
— А разве контракт подписывают не в отделе кадров? — нахмурилась Катя.
— Лично вас я не могу выпустить отсюда до тех пор, пока не буду уверен, что вы поставили свою подпись в контракте.
Она снова сверкнула в его сторону своими зелеными глазами, и возмущенно вцепилась в сумочку.
На миг Ярцеву даже стало жаль, что она убрала этот милый дамский аксессуар с его стола. Он любил красивых женщин, а раздосадованная Екатерина Соловьева выглядела настолько привлекательно, что у него захватывало дух. Нет, ничего личного, он просто любовался ею, как любуются красивыми вещами в магазине, не собираясь приобретать их в пользование.
Альберт принес контракт.
— Прочтите внимательно и подпишите в двух экземплярах, — протянул ей свою личную ручку Ярцев. Ручка была особенная, в форме золотого пера с логотипом корпорации «СтройИнвест».