Ее тайная связь
Шрифт:
Каблуки стучали по мраморному полу коридора. У графа возникло ощущение, словно он побил беззащитного котенка. Поскорее бы выбраться из этого дома, который до вчерашнего дня он считал родным, а отныне здесь нежеланный гость. И все из-за женщины, которая даже не из его мира, но которую он любил больше жизни.
Словно бы в ответ на его отчаянные мысли перед ним возникла Изабелла. С дворняжкой на руках она ждала у золоченого парапета лестницы. При виде Керна девушка опустила щенка и поспешила навстречу. Граф клялся себе пройти
– Джастин? – одними губами спросила Изабелла, красноречиво взглянув на стоявшего у дверей лакея.
– Скажи моему кучеру, чтобы ждал у дверей. Я скоро выйду, – приказал граф, хотя кучер прекрасно знал сам свои обязанности.
– Слушаюсь, милорд. – Слуга раскрыл зонт и нырнул под дождь.
Керн тотчас взял Изабеллу за руку и увлек в гостиную. Большой палец при этом поглаживал нежное запястье.
– Нельзя, чтобы нас увидели вместе, – хрипло прошептал он. – Не теперь.
– Ты ей сказал!
– Да, не называя твоего имени.
– Боже! Она, наверное, убита! – Изабелла привалилась к дверному косяку и судорожно вздохнула. Белая грудь всколыхнулась в вырезе платья, и его отчаянно, подавляемое желание вспыхнуло с новой силой. Отдаться бы влечению, забыть свой грех в сладком дурмане любви! Необузданная страсть превращала его в распутника не лучше отца.
Но пройдет еще целая вечность, пока Изабелла снова будет его, а страсть к ней слишком велика. Нет, он не покинет ее, не поцеловав на прощание. Керн наклонился, дотронулся губами до ее губ, выражая этим порывом все, что творилось в его растревоженном сердце. Изабелла почувствовала степень его отчаяния, поднялась на цыпочки и ответила на поцелуй.
На фоне шума дождя послышался тихий звук. Граф вздрогнул и резко отстранился. В вестибюле стояла Хелен.
О ее ноги терся щенок, виляя хвостом, но девушка не обращала внимания на собаку – вцепившись рукой в горло, она смотрела на Керна и Изабеллу. В глазах бывшей невесты он прочитал догадку, нежелание верить и, наконец, потрясение оттого, что она узнала имя любовницы жениха.
– Это ты? – Она перевела взгляд на подругу. – Ты? – Изабелла вскрикнула, однако не шелохнулась. Все трое застыли, словно в античной трагедии.
Керн думал, что ничего худшего быть уже не может, но тут дверь открылась и вошел Хатуэй, над которым лакей держал мокрый зонт.
Маркиз скинул плащ.
– В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не пустит. Если ливень не кончится, мостовые превратятся в настоящие реки. – Лакей унес плащ, а Хатуэй посмотрел на дочь, и его лицо сразу окаменело. – Хелен, ты плакала? Что случилось?
– Папа! О, папа! – бросилась к отцу девушка. Хатуэй обнял ее за плечи.
– Дорогая, что тебя встревожило?
– Джастин разрывает помолвку. Мы не будем венчаться.
– Это правда? – Маркиз
– Да.
– Расскажите папе все остальное. – Хелен вытерла слезы и охрипшим от гнева и боли голосом продолжила: – Откройте мерзкий секрет, который хотели скрыть от меня. Расскажите, как волочились за ней, пока я лежала с простудой и сама отправляла вас на прогулки. И как затащили мою кузину в постель.
Бесчестный поступок Керна, выраженный словами невинной девушки, показался еще отвратительнее. Благородное лицо Хатуэя помрачнело, он недоверчиво посмотрел на графа.
– Вы ее соблазнили?
– Да, – ответил тот с чувством безысходности.
– Нет, – тихо, но решительно произнесла Изабелла. – Он меня не принуждал. Да простит меня Бог… я его люблю.
Керн едва расслышал ее. Что бы ни говорила Изабелла, вина целиком лежала на нем: он позволил страсти повелевать рассудком, он своим безумным поступком обесчестил одну девушку и разбил мечты другой.
Лицо маркиза выражало разочарование и отвращение. Керн приготовился к упрекам, но к такому взрыву ярости он был не готов. Хатуэй одним махом пересек гостиную, и его кулак с хрустом врезался в челюсть графа.
– Негодяй!
Керн отпрянул, в глазах у него потемнело, он споткнулся о стул и рухнул на пол гостиной. Щенок возбужденно залаял.
Маркиз грозно склонился над ним, а граф лежал неподвижно, только сжимал кулаки, но не ответил на удар, не мог бить человека, которого считал отцом. Тем более что наказание было заслуженным.
Изабелла рванулась вперед и закрыла собой любовника.
– Нет! Не трогайте его!
Хатуэй глухо зарычал. От его взгляда могло бы свернуться молоко, но Изабелла не дрогнула, не отступила. Помедлив, маркиз круто развернулся и пошел прочь.
– Джастин, ты в порядке? – спросила девушка, опускаясь на колени.
Вместо ответа Керн встал с ковра. На пороге застыла Хелен – ладонь прижата ко рту, голубые глаза трагически расширены, – за ней стоял Хатуэй, с ненавистью глядя на него.
– Убирайся! – рявкнул он.
Во второй раз графу указали на дверь, и теперь он подчинился. Нужно было уйти сразу, когда его прогнала Хелен, а не задерживаться, чтобы поцеловать на прощание Изабеллу. Но может, и к лучшему то, что его грехи всплыли. По крайней мере, они с Изабеллой больше не должны лгать.
Эта мысль оказалась слабым утешением.
Изабелла наклонилась к щенку. Милорд, словно почувствовав ее горе, начал тыкаться носом ей в руки, и она прижала его к груди. Потом взглянула на Керна с такой любовью, что ему вдруг захотелось усадить ее в карету, умчать на север в Гретна-Грин и там навеки привязать к себе брачными узами.
Безумие!
Он никогда не сможет жениться на Изабелле. И оставить ее здесь, с разгневанным Хатуэем, тоже не может – она уже достаточно всего перенесла.