Ее Величество Судьба
Шрифт:
Лена, Маша, Карина, Наташа?! Кто угодно – кроме Кати.
Катись к черту!!! Я возвращаюсь к прежней жизни!!!
13
Неделя, черт побери!!!
Прошла целая неделя.
Очень большой срок. Просто огромный срок!!! Для того чтобы забыть, выкинуть из памяти, стереть все воспоминания и поместить их в самый дальний уголок сознания. Спрятать, сокрыть, забыть!!!
Но я так и не забыл.
Мало того, что не забыл, так и вспоминал почти каждый день. Черт побери, сюжет - подстать второсортной мелодраме!!
В пору бы расхохотаться
И еще мне хотелось кого-нибудь прикончить!! Себя – в первую очередь. Руки так и чесались.
Может, на драку нарваться?..
В канун Нового года…
А что, очень занятное времяпровождение.
Мне хотелось кого-нибудь прибить. Или чтобы кто-нибудь прибил меня…
Я опять сделал все не так!! Я вновь катастрофически все испортил!!!
Черт, это уже стало входить в привычку!
Я опять обидел Катю. В какой по счету раз?.. Даже и думать не хочется. Я вновь поступил, как последний идиот!! Даже хуже, чем идиот! Теперь вымолить прощение у нее не представляется возможным.
А все почему?! Ответ прост: все по тому же, что я самовлюбленный циничный поганец!!! Идиот!!!
Что, гордость взыграла? Обидели тебя, маленького беспомощного мальчика? Оскорбили чем-то невинного ангелочка? Уязвили твое самолюбие?!
Ух, какие же мы ранимые, мать твою!!!
Зачем, спрашивается, я так повел себя в ресторане?! Какого лешего так взъелся на Катю? Почему накричал? Или я не кричал?.. Все слилось в большое серое пятно, застилавшее мне глаза. Я просто говорил что-то очень нехорошее, но и этого было достаточно для того, чтобы все испортить. Снова.
Меня душили обида и гнев. Я был чертовски зол. На Катю - за то, что она не хотела иметь со мной никаких дел, хотя и правильно делала! С таким-то психом! Но больше я злился на себя, за то, что допустил своему самолюбию вырваться наружу и подавить меня собою. Позволил себе прежнему возвыситься надо мной тем, каким я хотел стать в присутствии Кати. Я опустился до того, что не смог побороть свой гнев, свою какую-то детскую обиду, свое негодование оттого, что Катя... Ведь она совершенно правильно поступила, когда решила не иметь со мной никаких дел. Совершенно правильно.
Но ведь я хотел все исправить!!
Не получилось. Все испортил.
Так тебе и надо!!
Поехал к какой-то девице, чтобы остыть, переждать, позлиться на весь белый свет и сорвать свою злость на ней. Чтобы забыть!
Она, даже не ожидая и не надеясь на мой приход, приняла меня с распростертыми объятьями и постоянно улыбалась. Даже когда я довольно-таки грубо прижал ее к стене и почти припечатал к ней поцелуем, которым хотел доказать свое превосходство, доказать, что со мной ТАК нельзя обращаться, что я – Дмитрий Вайтман, черт возьми, и имею право на многое!..
Но доказать-то я это хотел не ЕЙ, а КАТЕ!!!!
Я Катю хотел, а не эту…
Меня охватило такое омерзение к себе, что я отшатнулся от нее так, словно обжегся. И глядя на нее затуманенными
Я хотел, чтобы Катя меня касалась, дотрагивалась до меня, шептала мне что-то на ухо, дрожала от прикосновений моих губ к своим, моего языка к ее, чтобы проводила губами по моей щеке, требуя большего, чем просто поцелуй. Я Катю хотел, а не эту девицу!
Но Катю я вновь обидел.
А эта девица вызывала во мне лишь омерзение к самому себе.
Проклиная весь белый свет, но с явным намерением все исправить, я погнал машину к кафе, в котором мы с Катей сидели. Выскочил из машины, как ошпаренный, ворвался внутрь… Девушки я там, естественно, не застал. Но зато с болью и страданием в глазах смотрел я на огромный букет красных роз, лежащий на стуле. Именно там, куда Катя его и положила.
Ей ничего от меня не нужно…
По прошествии этой недели я почти сошел с ума.
Я бегал, как заведенный по всей Москве, я жил у Катиного института, сторожа ее у дверей, пытаясь с ней поговорить, выяснить, наконец, отношения!! Ведь у нас так и не получилось нормального разговора! Но всегда натыкался на стену из ее подруг, которые не давали мне и пискнуть, даже краем глаза на Катю взглянуть не позволяли! Они защищали ее от меня.
Одна из них очень доходчиво объяснила, что со мной сделает, если я не перестану преследовать ее подругу. Но я, естественно, не внял ее угрозам.
Я продолжал приходить к институту и настойчиво искал встречи с Катей. Но за последние несколько дней даже не смог ее увидеть. В институте она не появлялась. Или же ее прятали от меня.
А два дня назад студенты перестали посещать занятия. Приближались зимние праздники.
Я бы приходил и к общежитию, в котором Катя жила, но не знал адреса. И не был уверен, что меня не попрут вилами и оттуда.
Я почти свихнулся.
Срывал свое плохое настроение на всех, кто попадался у меня на пути. Орал, ругался, входил из себя по пустякам, мог в бешенстве развернуться и уйти. В студии на меня смотрели как на психа и, скорее всего, за моей спиной крутили пальцем у виска. Что вероятнее всего, списывали на мой «разрыв» с Катей. Все прекрасно слышали, что говорила Варшавина, все читали статьи, в которых писали о моем романе с незнакомкой. Я никого не стал разубеждать. Никому ничего не объяснял. Никому не сказал правду.
Потому что отчаянно желал, чтобы эта ложь оказалась правдой.
Я превратился в какого-то неврастеника!!
Я зациклился на том, чтобы увидеть Катю и поговорить с ней. Для меня это стало задачей первостепенной важности. Она мне даже во сне снилась!! В совершенно непристойных эротических сновидениях. И я просыпался дрожащим и горящим в огне оттого, что отчаянно нуждался в женщине!! И не в какой-нибудь. А в одной-единственной! В Кате Славиной!!!
Но она казалась потерянной для меня навсегда…