Её вина
Шрифт:
– Жесть, – прищёлкивает языком Глеб, склонившись над моей распухшей ногой.
– Но в целом, ты вроде смотришься бодрячком, – Андрей наступает ему на ногу, и тот, спохватившись, принимается горячо поддакивать.
Бодрячком. Ага, как же…
– В больничке ты напугал нас. Весь поломаный лежал, много крови потерял, кома… – качает головой Олег. – Надеюсь та сука, что тебя сбила, получила по заслугам и уже гниёт где-нибудь на нарах…
– Расстрою, но нет, –
Все, как по команде, поворачиваются в её сторону. До Глеба смысл сказанного доходит не сразу. Остальные то и дело переводят взгляд с меня на неё и обратно.
Какого чёрта она вообще открыла рот?
– Так это… ну… – мямлит Олег, зардевшись. – Кхм… Вы…
– Я что? Сбила его? Да, – подтверждает она, не моргнув и глазом.
Парни переглядываются между собой. Андрей толкает плечом Глеба.
– Мы вообще-то на минутку зашли, попрощаться, – пытается заполнить неловкую паузу Юра.
– Ясно.
– Комитет помощь небольшую организовал, – тренер хлопает меня по плечу, но по-прежнему косится на «девушку в красном». – Поправляйся, парень.
Киваю.
– Клянусь, я привезу тебе медаль, о которой ты так мечтал, брат, – обещает Глеб.
В его глазах мелькает искреннее сочувствие. Он знает, насколько сильным было моё желание попасть в сборную.
– Давайте, удачи, – подмигиваю ребятам.
– Ты хоть болей за нас.
– Ну а как же! Само собой!
Пытаюсь искренне улыбаться, что-то говорю, а в горло будто песка насыпали.
– Пока, Макс!
Они прощаются со мной. Юра поднимает с пола спортивную сумку, брошенную у стены, и я чувствую, как каждую клеточку моего тела стремительно наполняет чёрная зависть.
Жгучая, ядовитая, разрушительная.
Точит меня. Ломает.
Это ведь я должен уезжать сейчас. Я, а не он…
Под рёбрами болезненно ноет. И нет, это не лёгкое.
Пока мать провожает делегацию будущих олимпийцев, я думаю о том, как мне жить дальше. Взгляд тренера мне не понравился. Он будто крест на мне поставил. Как на спортсмене. Именно так это выглядело.
– Максим…
Твою мать, я и забыл, что источник моих бед всё ещё здесь.
– И всё-таки, возвращаясь к теме нашего разговора…
Молча сверлю невидящим взглядом дверь.
– Если я могу что-нибудь для тебя сделать…
Поворачиваю голову влево. Судя по её реакции, у меня тот ещё взгляд. Аж заткнулась на полуслове.
– Всё, что могла, Барских, ты уже сделала…
Глава 21 Захар
На плите закипает вода, и я как раз собираюсь бросить в кастрюлю спагетти, когда раздаётся звонок в дверь.
И
Откладываю пачку в сторону, закидываю на плечо вафельное полотенце и направляюсь в прихожую. Кто бы не стоял там, по ту сторону двери, он уже меня бесит.
Зачем так трезвонить, ей богу…
– Да иду я, иду! – ору недовольно.
Проворачиваю замок и открываю дверь.
– Какого дьявола так долго?
Ни приветствия тебе, ни хрена. В этом весь Ахметов.
– И тебе добрый вечер…
– Арина у тебя?
Вопросительно вскидываю бровь и молчу. Игнат щёлкает зубами и делает шаг вперёд, оттесняя меня с прохода.
– Э, алё, – смотрю ему вслед.
Прямо в обуви проходит по коридору, на мой возмущённый возглас – ноль реакции. Качаю головой, вздыхаю и закрываю дверь.
Его визиты уже поперёк горла, если честно.
– Куда собрался? В мою спальню? – только и успеваю поинтересоваться за секунду до того, как он туда заходит.
– Где она? – цедит сквозь зубы.
– Ты в моей кровати свою невесту решил поискать? Свали отсюда, девчонку разбудишь, – перехожу на шёпот, но Ксюха, судя по всему, итак уже проснулась.
Ахметов бесцеремонно щёлкает кнопкой ночника, и лишь убедившись в том, что перед ним не Барских, покидает комнату.
– Совсем обалдел? Врываешься сюда, как к себе домой, – бросаю ему в спину, пока иду следом на кухню.
– Где она? – ревёт на всю квартиру.
– Да без понятия, но как видишь, здесь её нет, – повышаю голос.
– Когда ты разговаривал с ней последний раз? Она куда-нибудь собиралась сегодня?
– Разуваться у порога тебя не учили? – игнорирую я его допрос.
– Слушай ты, сёрфер, – разворачивается и хватает меня за фланелевую рубашку.
– Руки убери свои, – стреляю в него гневным взглядом.
– Ещё раз спрашиваю, ГДЕ АРИНА? – раздувая ноздри, вопрошает этот полоумный.
– Ты глухой или…
Дёргает за рубашку вверх, и меня переклинивает. Резко толкаю его в грудь, вынуждая разжать пальцы. Отшатнувшись, он отступает назад, но ненадолго.
– Значит слушай сюда, щенок, моему терпению пришёл конец: ещё раз увижу её здесь…
– Сделай одолжение, свали из моей квартиры, – отмахиваюсь от него как от назойливой мухи.
– Ты слышишь меня? – снова надвигается в мою сторону. – ЕЩЁ РАЗ ОНА ОСТАНЕТСЯ В ЭТОЙ ТВОЕЙ БЕРЛОГЕ НА НОЧЬ И КЛЯНУСЬ… – его глаза опасно сверкают, – ЛЯЖЕШЬ РЯДОМ СО СВОИМ ПАПАШЕЙ!
– Что ты сказал? – прищуриваюсь и тоже делаю шаг навстречу.
Смотрим друг другу в глаза. Этот урод ухмыляется и пренебрежительно кривит губы.