Её вина
Шрифт:
– Арина, – предупреждающе качает головой.
– Молчу… – приходится вовремя закрыть рот. Иначе я много чего неприятного могу наговорить. – Ну так что?
– Что? Не хочу я её никуда отправлять! – злится в ответ.
– Да я не про Кристину! – психую.
Только о ней, что ли, думает?
– Пообещай, что не станешь мне мешать, – требую я, потому что понимаю, что границы пора проводить именно сейчас.
Пора учиться отвечать за содеянное. Самостоятельно.
–
– Я хочу помочь Максиму. Ты даже не представляешь, как ему тяжело! Да из-за меня у этого парня вся жизнь наперекосяк! Я отняла у него нечто важное, понимаешь? То, к чему он шёл долгие годы…
Мы стоим на светофоре. Отец внимательно на меня смотрит. Почему у него вот такое вот выражение лица – не знаю.
– Арин, всё это конечно очень похвально, но как бы не вылилось против нас.
– Глупости, – фыркаю я. – Если ты про журналистов, то Громов явно не из тех, кто станет ловить дешёвый хайп на таких вот историях. Да и вообще, что плохого в том, что я искренне хочу помочь ему. Я должна. Согласись, что это так…
– Так, – кивает, сворачивая в сторону нашего элитного посёлка.
– Дай мне слово, что не будешь вмешиваться.
– Я не могу тебе этого обещать.
– Нет пап, так не пойдёт. Твоё участие в этой истории подошло к концу. Я благодарна тебе за то, что не оказалась за решёткой, но на этом всё, – твёрдо резюмирую я. – Ты отходишь в сторону. Не запрещаешь с ними контактировать и развязываешь мне руки.
– Арин…
– Пап, дай мне выбраться из зоны комфорта! Ты ж со мной всю жизнь носишься как с тепличным растением!
Отец мрачнеет прямо на глазах. Я отчётливо вижу, как ему всё это не нравится. Профиль напряжённый, сосредоточенный. Даже вон задышал чаще.
– Как знаешь… – произносит тихо. Видимо, устал со мной бороться.
Ну вот. Маленькая победа!
– Но надо бы посоветоваться с Прониным.
– Не надо с ним советоваться. Пусть Борис просто выполняет свою работу. Тем более, что Громовы не настроены воевать со мной. Мне так кажется, – предполагаю я.
– Ариш…
– Да чёрт возьми! Дай мне возможность искупить вину перед Максимом, – уже почти умоляю. Потому что знаю, если отец не захочет идти навстречу, то сделает всё, чтобы помешать мне. – Это единственное, о чём я прошу.
– Ты так уверена в том, что он примет от тебя эту твою помощь?
– Ему придётся. У меня есть свои рычаги давления, – деловито заявляю я.
– Вся в папашу, – лёгкая улыбка касается его губ.
– Вот и он так считает. Сказал, что мы, Барских, непонятливые… – цитирую, испустив смешок.
– Характер у этого Максима… – машет охраннику, открывающему нам ворота.
– Что надо у него характер, пап! Мужская версия меня. Он иногда даже озвучивает то, о чём я думаю.
– И когда
– Знаешь, как бывает пап. Встречаешь человека и сразу понимаешь из какого он теста. А уж когда он на тебя жутко похож, то тем более. Это как в зеркало смотреться…
– Задружить с ним решила, значит? – глубоко затягивается, и в полутьме салона мерседеса вспыхивает кончик сигареты.
– Ну задружить вот так сразу вряд ли получиться, там стену ломать и ломать ещё. Но так просто он от меня уже не отделается. Не для того я через себя переступила, чтобы пойти туда. Ты даже не представляешь, что я чувствовала в тот момент.
Какое-то время мы молчим, глядя на наш огромный коттедж. Огоньки приветливо зазывают внутрь, но с тех пор, как в этом доме появилась Кристина, особого желания появляться там у меня нет.
– Слушай, – я вдруг вспоминаю брошенную им фразу. – Ты сказал, что не в его положении отказываться от помощи… Что ты имел ввиду?
Отец продолжает молча курить.
– Живут они, конечно, в нищете. Да и теперь лишились одного кормильца. Ведь пока Максим не может работать…
– Да это пол беды, – открывает дверь.
– В смысле?
Он, судя по всему, раздумывает на тему того, стоит мне о чём-то рассказывать или нет.
– Ну говори раз начал… – тороплю его я.
– В долгах этот Громов как в шелках, – наконец произносит он.
– Что за долги? – хмуро осведомляюсь я, и спешно выхожу из машины вслед за ним. – Пап колись уже, а?
Все эти паузы реально меня изматывают. Что за манера тянуть?
– Когда Пронин собирал информацию по Громовым, то нарыл кое-что интересное.
Я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу.
– Идём, тебе нужно лечь, – обеспокоенно смотрит на то, как я опираюсь о крыло его мерседеса.
– Нормально со мной всё, давай выкладывай дальше, – возвращаю его к теме нашего разговора.
– В общем, отец Громова когда-то играл. Казино, тотализатор.
– Проиграл крупную сумму? – догадываюсь я.
– И не раз. Но потом решил рискнуть по-крупному, на кон поставил собственную квартиру…
– Какой кошмар, – в ужасе смотрю на него.
– Хотел сорвать куш, а по итогу… влез в петлю.
– Влез в петлю?
Когда до меня доходит смысл сказанных им слов, становится не по себе. Прямо мороз по коже.
– Он… что? Повесился? – всё же решаю уточнить. Сглатываю и ощущаю, как маленькие волоски на теле встают дыбом.
– Да, – отец выкидывает окурок и убирает руки в карманы. – А долги автоматом перешли к сыну. Уж не знаю на чём они сошлись, но выписка его карты говорит о том, что некоему Оганесяну, как выяснилось впоследствии владельцу одного игорного заведения, ежемесячно на счёт поступает определённая сумма.