Её вишенка

Блум Пенелопа

* * *

Полежав еще немного, я с облегчением вздохнул и убрал пирог с живота. Поднявшись, я почувствовал себя немного разбитым, но, разумеется, не из-за ушиба. Подойдя к валявшемуся на полу пирогу, я увидел клочок бумаги, застрявший в вишневой начинке. Я осторожно вытащил его и старательно оттряхнул как можно больше остатков пищи.

Это был чек. Мой чек.

«Черт!»

Осознание этого ударило меня больнее, чем форма для пирога по лицу. Я частенько тупил, но с Хейли я превзошел самую высокую планку собственный тупости. Гнев и стыд, словно огненный

яд, перемешались в моем желудке. А еще добавилась злость на моих родителей, которые, скорее всего, добивались именно этого.

Мне стало стыдно за свою предвзятость и скоропалительность. Ведь я обвинил Хейли прежде, чем успел спросить себя: а станет ли она — девушка, которую я успел немного узнать, — водить меня за нос ради моих денег?

Глава 13

Хейли

— Ты сказала ему «hasta la vista» (прим. исп.: до свидания), детка? — хихикая, спросила бабушка. Приступы ее смеха были такими бурными и затяжными, что она просто захлебывалась ими, и я с трудом понимала ее речь.

Я улыбнулась ей, слегка скривив губы.

— Нет. Когда я бросала пирог, то думала о десяти более крутых фразах, которые в тот момент я могла бы сказать ему.

Она засмеялась еще громче.

— Молодец, детка! Горжусь тобой!

— Хотелось бы мне испытывать большее удовлетворение от того, что я это сделала. Но мой поступок больше похож на то, что я старалась заставить себя ненавидеть Уильяма. Хотя при этом мне очень хотелось простить его и исправить ситуацию. Такое ощущение, что я точно знаю, что должна злиться на него, но в действительности не чувствую этого.

— Позволь мне дать тебе совет, детка, — сказала бабуля и начала сдавать карты группе пожилых людей с остекленевшими глазами.

Они все расположились за покерным столом, который стоял в центре игровой комнаты в доме престарелых. А я сидела рядом с ней на раскладном стульчике.

— Если он заслуживает твоего прощения, то постарается сделать это правильно.

— Что ты имеешь в виду?

— Слушай меня внимательно, потому что с каждым шагом, приближающим меня к смерти, любое мое слово приобретает особый вес. И пойми, дорогая, мои советы не смогут пережить меня, так что все, что я говорю сейчас, — чистое золото.

Я усмехнулась.

— Я понимаю, Грэмми, и поэтому внимательно слушаю тебя. Хотя, надо заметить, ты слишком упряма, чтобы умереть. Так что твое высказывание неуместно.

Она лукаво улыбнулась меня.

— Это одна из причин, по которой я окружила себя этими живыми мертвецами. Если смерть постучится ко мне, то я смогу указать ей на целую кучу людей, которые пойдут за ней с меньшим сопротивлением, чем я.

— Эй! — сидевший напротив нее мужчина скривился.

— Да заткнись ты, Леонард. Ты же знаешь, я говорю не о тебе.

Его губы дрожали, когда он пробежал подозрительным взглядом по картам в своей руке и удовлетворенно кивнул своим мыслям. Бабушка же склонила голову ко мне и одними губами произнесла:

— Определенно, речь шла о нем.

— Так ты собиралась дать мне драгоценный совет?

— Ну, конечно. В мире нет ничего слаще, чем когда сильный мужчина встает перед тобой на колени. Возможно лишь одно из двух. Позволь указать тебе на те признаки, по которым ты узнаешь, чем это является.

Если ты уже без трусиков, то это будет означать, что он с легкостью поимеет тебя, и это принесет тебе массу удовольствия по вполне очевидным причинам. Если же ты до сих пор в штанах, то ему ничего не остается, кроме как пресмыкаться перед тобой и молить тебя о прощении. И именно так, моя дорогая, настоящие женщины показывают свой средний палец тому, кто наивно полагает, что этим миром правят мужчины. Нет ничего более приятного на этой зеленой планете, чем удерживать такую мощь в своих ладонях. Поэтому ты терпеливо ждешь, когда мужчина облажается и задолжает тебе какое-либо восхитительное пресмыкательство. И если он действительно заслуживает прощения, то будет приходить с цветами и извинениями ни один день. А потом ты просто наслаждаешься им. Столько, сколько твоей душеньке угодно.

— И что я буду делать потом?

— Ты позволишь ему доказывать, как глубоко он сожалеет о содеянном. Пока не почувствуешь, что он достаточно заплатил за то, что был таким тупицей. На самом деле все очень просто.

Я улыбнулась и покачала головой.

— А что, если он не станет унижаться?

— Значит, он вообще не стоит твоего времени. Тогда ты идешь дальше по жизни, не обращая внимания на полученные синяки. Ты все также молода, прекрасна и талантлива. Быть молодым — это значит постоянно спотыкаться до тех пор, пока не сделаешь все правильно. Все очень и очень просто.

— Спасибо, бабуль. На этот раз твой совет достаточно практичный.

— О, а я уже говорила, что сейчас самое подходящее время для личных притязаний? Можно пожелать новую машину, возможность с комфортом побездельничать или дорогие побрякушки… Думаю, пришло время просить.

— А вот и она, — засмеялась я. — Та часть, где твой совет переходит границу практичности и в одночасье ведет к сумасшествию.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, Леонард, — Грэмми отложила карты и рассмеялась, — но ты все же тупица. И к тому же тупица, у которого денег стало еще на десять долларов меньше. Давай, плати, старый болван, — подмигнула мне бабушка.

* * *

Отодвинув стул, я встала. Решила, что было бы неплохо прогуляться на свежем воздухе, чтобы немного прочистить мозги. Когда я обернулась, то увидела стоявшего в дальнем конце комнаты Уильяма с пакетом попкорна в руке.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Извини, — сказал он. — Кто-то просто оставил это на улице, и там была микроволновка. Он просто умолял, чтобы его забрали. Кроме того, мне показалось, что ты занята, и я тогда подумал... — он замолчал, затем медленно поднес руку ко рту и бросил несколько зерен попкорна в рот.

Услышав голос Уильяма, моя бабушка обернулась, и ее бровь изогнулась.

— Сынок, лучше бы тебе немедленно встать на колени и поскорее начать извиняться. Или же я ударю тебя по голове костылем Леонарда.

— Эй! — недовольно проворчал тот.

— Заткнись, — прорычала бабуля, не отводя цепкого взгляда от парня.

Уильям отставил пакет с попкорном в сторону и встал на колени, раскинув руки. Я почувствовала легкий укол вины, когда увидела его ободранный нос и слегка припухший глаз. — Мне жаль, что у меня не хватило добропорядочности умереть, когда ты швырнула мне в лицо пятидесятифунтовый (прим. 23 кг) вишневый пирог.