Ее высочество, моя жена
Шрифт:
– Кстати об этом. Как работа? Успеешь ли ты к следующей неделе…
И потом они долго обсуждали, как у Мэтта продвигается работа, каковы его возможные соперники, кто же эти таинственные спонсоры означенного соревнования, а также обсудили последние политические интриги и жизнь в целом. До поздней ночи друзья разговаривали о различных как значительных, так и банальных предметах, пока бутылка Эфраима не опустела, а от сигары Мэтью осталось немногим более медленно поднимающегося синего дыма и горстки пепла.
– Ты кое-чего не объяснил, кстати, – Эфраим
– Этим утром, – поправил Мэтт.
– Этим утром, прошедшей ночью, послезавтра, – издатель смерил друга недоверчивым взглядом, который появляется у мужчин только после совместно проведенной долгой ночи за выпивкой. – Ты что-то недоговариваешь.
– Само собой.
– Ну, а сейчас собираешься?
Мэтт усмехнулся.
– Не для статьи, – вздохнул Эфраим. – Последнее время я только и делаю, что работаю. Дай хотя бы твоей жизнью поживу. Меньшее, что ты можешь сделать, это поделиться своими подвигами. Если бы у меня была принцесса, я бы с тобой поделился.
– Ты прав. Это честно. Ладно, – Мэтт остановился для вящего драматического эффекта. – Она меня хочет, Эфраим. Сама сказала. Она хочет меня.
– Хочет? Ты имеешь в виду…
Мэтт широко улыбнулся.
Эфраим издал долгий, низкий свист.
– О, это замечательно. Она тебя хочет. Черт побери. Некоторым постоянно везет, – Он уперся локтями в стол и положил подбородок на ладони. – Ну, и что ты собираешься с этим делать?
– Пожалуй, старик, я сделаю то же, что и любой мужчина на моем месте, – Мэтт откинулся, затянулся сигарой и выпустил идеальное кольцо дыма в потолок. – Я собираюсь позволить ей поиметь меня.
Глава 10
– Ты по мне скучал?
Голос Татьяны прозвучал где-то в темных глубинах разума Мэтью, но он не придал этому значения. Все последние дни она постоянно присутствовала в его мыслях, хотя её лицо, фигура и голос обычно не сбивали его, когда ему случалось глубоко задуматься.
– Милорд, – в её голосе сквозило нетерпение. – Я спрашиваю, скучали ли вы по мне?
Мэтт резко поднял голову и уставился на стоящую у входа в конюшню женщину, на секунду подумав, что это мираж. Он встряхнулся и покосился на ее силуэт в солнечном свете.
– Что ты здесь делаешь?
– Я надеялась на более теплое приветствие, – Татьяна зашла внутрь.
– Все же, на большее не рассчитывай, – он свел брови. – Тем более, ты мне даже не ответила. Итак, еще раз спрашиваю, что ты здесь делаешь?
– Я отвечу на твой вопрос как только ты ответишь на мой. – Принцесса направилась к старенькому табурету, вроде того, на котором сидел Мэтт, разве что более расшатанному. Смахнула с него пыль, придвинула к столу и уселась напротив мужа. Аккуратно поставила локти на неровную деревянную поверхность. – Ты по мне скучал?
– Нет, – отрезал он.
– Да ладно, Мэтью, -Татьяна закатила глаза. – Ни капельки не верю. Наверняка, хоть чуточку скучал. Возможно, как лошадь…
– Зачем ты пришла?
– О, дорогой,
Мэтт глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Несомненно, стоит. А теперь…
– Ну а я скучала.
– Что за очаровательное признание. Но я должен отнестись к нему с некоторой долей недоверия. Мы расстались два дня назад. Я надеялся, что вы не будете изнывать от тоски по крайней мене дней пятнадцать…
– Мэтью, -голос Татьяны был холоден и требователен, как у взыскательной гувернантки. – Во-первых, ты забыл, что обещал быть более терпимым по утрам. В это время дня ты решительно несносен. А во-вторых, – она сузила глаза, – ты не можешь быть уверен, скучала я по тебе или нет. Ни вчера, ни позавчера, ни в прошлом месяце. Все, что ты должен знать, это то, что я изнывала, считая часы, дни…
– Годы, – многозначительно добавил он.
– … до того момента, когда смогу вернуться к тебе. И теперь, если ты еще раз поднимаешь этот вопрос не для вразумительной беседы, я прикажу капитану Петрову, Димитрию, пристрелить тебя.
– А! – Мэтт поднялся на ноги и, уперев руки в край стола, уставился на принцессу. – Он не может меня пристрелить. Мы пока находимся в моей стране, а не в вашей. Его за это повесят.
– Тем не менее, он мой подданный. Он будет делать, то, что я ему скажу, невзирая на перипетии закона. К тому же, Димитрий будет счастлив пристрелить тебя. Полагаю, даже сделает это с удовольствием, – Татьяна вскочила с табурета и встала, подражая позе Мэтью. – Так же, как и я.
Их взгляды встретились, и в течение одного бесконечного момента они не сводили глаз друг с друга. Её яркие зеленые глаза сверкали в тени. Непослушные златокудрые завитки вырвались на свободу из заточения прически, дразня щеки и подчеркивая восхитительную линию шеи. Грудь соблазнительно приподнималась с каждым вздохом. Татьяна была великолепна и чертовски неотразима.
Мэтт пытался не обращать внимание на участившийся от её присутствия пульс. На сухость во рту. На тяжесть в груди. Это было, конечно же, вожделение, чистое желание, возможно даже почти предвкушение, но ничего более. Но что бы ни было причиной тянущего напряжения в его желудке и где бы то ни было еще, он с трудом цеплялся за свое раздражение, пока принцесса в упор смотрела на него с чувственным обещанием в глазах.
– Отлично, ваше высочество, возможно, какое-то мгновение я по вас скучал.
– О, думаю да, – она усмехнулась в своей обычной манере.
– И?
– Может быть, я тоже по тебе какое-то мгновение скучала, – она опустилась обратно на табурет. – Но вернемся к причинам моего появления. Мне в голову пришла одна мысль.
С покорным стоном Мэтью сел.
– Не уверен, что я в восторге от того, как это звучит.
– Я пришла за тобой, потому что мы продолжаем наш путь, – небрежно произнесла Татьяна, впрочем, Мэтт ни на секунду не поверил в это кажущееся безразличие. – Я решила, что моя работа не терпит отлагательств.