Эфемерида звёздного света
Шрифт:
Рома слушал не слишком внимательно. Всё лучше потом самому всё осмотреть, чем слушать. Его охватывало нетерпение, поскорее бы уж сдать экзамен, пока он всё не забыл.
– Четвёртая палуба, – продолжала девушка, – причальная, и именно на ней приземлились вы, будущие курсанты. Третья относится к спортивной кафедре и вмещает спортзал и бассейн, а заодно шкафут – там находятся рубка и кабина пилота. Здесь же вы увидите плац – площадь для строевых занятий длиной почти сто метров. Она расчерчена для маршировки, но с помощью голографических подсветок и убираемых стоек с сеткой и кольцами быстро переоборудуется под спортивные площадки – баскетбольную, волейбольную, теннисную. После ежедневных
«Столовая», – уловил Рома последнее слово и подумал, что он и прямо сейчас туда бы проследовал, если, конечно, там подают не только протеиновую кашу. Аппетит, наконец, проснулся.
– На второй палубе размещены учебные аудитории и навигационный мостик с пультом управления кораблём. И наконец, на первой, верхней, самой большой по площади палубе расположены каюты капитана, старших помощников, остального экипажа, преподавательского состава и общежития для юношей и девушек.
– Интересно, – шёпотом спросил Армавир, – кого с кем поселят? Или самому можно будет выбрать комнату? А, может, тут у каждого отдельная будет?
– Для начала ещё вступительные экзамены надо сдать, – напомнил Рома сам себе больше, чем Армавиру, и тяжко вздохнул.
– Дополнительные структуры, состыкованные с главным кораблём-«ульем», включают в себя помещение кухни, лазарет, библиотеку и комнату досуга. Их ответвлённые модули уходят на небольшое расстояние в открытый космос. Завершающий элемент конструкции Королёва – спутниковый шпиль, осуществлявший радиосвязь. Одно из общежитий (соответственно, и одна часть корпуса корабля) освещаются солнцем, и там действуют меры безопасности.
Девушка закончила рассказывать, и двери лифта отворились на уровне второй учебной палубы. Охи и ахи огласили стены пустеющего лифта. Абитуриенты вышли и стали разглядывать внутреннее убранство учебного заведения. Рома тоже оценил помещение и даже вспомнил старинное слово «ампир» из учебника истории.
– А это что, мрамор? – раздался голос за спиной.
– А это настоящее дерево? – спросил кто-то ещё.
Но Рома уже знал, что в космосе настоящего дерева нет, а всё, что так на него похоже – это синтетический материал. А вот насчёт бронзы и мрамора он не был так уверен. Выглядели как настоящие.
– Здесь воссоздали атмосферу Московского государственного университета времён Советского Союза, – пояснил вдруг Тамар.
– А тебе-то откуда известно? – спросил Армавир.
– Читал где-то, – пожал тот плечами.
Рома никогда не был в МГУ, но всё равно находился под впечатлением.
На стенах висели картины и репродукции в позолоченных рамах, а по углам коридоров под потолочным плинтусом крепились интеркомы, внешне напоминающие репродукторы. Тёмная парадная лестница уходила вверх, её балясины и перила были стилизованы под лакированное дерево. Слева направо располагались коридоры с аудиториями.
Офицер назвала им номер аудитории, указала направление и возвратилась в лифт. Группа поступающих направилась к аудитории № 71 по левому коридору. Обзорные окна оказались закрыты ставнями, а на стене светились голографические таблички «Осторожно, светит солнце!», «Солнечные ожоги – канцерогенно!», «Смертельно опасно!». И знак в красном треугольнике под символом опасного ионизирующего излучения – череп над скрещёнными костями слева и бегущий человек справа.
– Если под солнечные лучи попадёшь, сто процентов опухоли появятся, – заявил парень, чьего имени Рома пока не знал.
– Прям сразу? – насмешливо спросил Вектор. – Кто-нибудь проверял?
Ребята переглянулись, но желающих проверить теорию не нашлось.
В коридоре стояло несколько молодых людей, они
Рому немного расстроило, что все задние парты заняты. Он сел за третью парту, а с ним Армавир. Тамар устроился за одной партой со щупленьким парнишкой, энергичным и открытым. Парта напротив Ромы и Армавира была занята двумя молодыми людьми. Рома сразу обратил внимание на эту пару, потому что Наташа и её грозный спутник поздоровались с парнем и девушкой и сели впереди.
Светловолосый и голубоглазый юноша крепкого телосложения общался преимущественно со спутником Наташи, при этом лучезарно улыбаясь. Общались парни непринуждённо, как старые друзья. Наташа, напротив, вела себя с соседкой по парте весьма сдержанно, судя по всему, «лучшие подруги» – это не про них. Максимум – бывшие одноклассницы.
Девушка по красоте не уступала Наташе, но в то же время в них не имелось никакого сходства. Если Наташу Рома назвал бы красивой, то эту девушку – не иначе, как шикарной. Парень долго не мог оторвать свой взгляд от неё, притягивали взор её струящиеся густые волосы рубинового цвета, глаза карие – бездонные, губы большие – манящие, фигура безупречная. Во внешности её не мог отыскать ни единого изъяна, и Рома поймал себя на мысли, что это его тип девушки. Сердце ускорило бег, а где-то внутри разлилось приятное тепло. В нём вдруг проснулось что-то звериное, мыслей не осталось – одни инстинкты. Встать, подойти и… Разум застилали фантазии, но такие, которыми едва ли он мог с кем-либо поделиться. Всё же он был цивилизованным человеком, а сейчас не время и не место. Нужно думать об экзамене, а с ней он непременно познакомится… но потом. Парень сумел взять себя в руки, да и потенциальный соперник в лице её соседа немного обуздал воображение Ромы. Ко всему тому, он ощутил чувство вины перед Дианой и сказал себе: один твой близкий человек уже умер. И эта фраза подействовала так, будто он на себя ведро ледяной воды вылил.
Но только эта мысль пронеслась в голове у Ромы, как красавица остановила на нём заинтересованный взгляд. Они рассматривали друг друга довольно долго, пока их зрительный контакт не разрушил Вектор, проходивший мимо к выбранной парте. Вектор составил компанию одиноко сидевшей миловидной особе. Он взглянул на неё так, будто бы знал почти всю жизнь. Только они перекинулись парой фраз, как вошёл преподаватель и объявил о начале экзамена по психологии.
На этот раз даже поволноваться не пришлось. Все ответы казались элементарными. В психологии, если Рома чего и не знал, то понимал интуитивно. Тест по этому предмету не вызвал затруднений, поэтому он был одним из первых, кто вышел из аудитории. Полчаса перерыва пролетели быстро, и начался очередной экзамен – по обществознанию.
На этот раз все расположились в аудитории несколько иначе, и Роме пришлось сесть за одну парту с парнем, который до этого составлял компанию заинтересовавшей Рому девушке.
– Сейчас общага, да? – весело спросил сосед.
– Чего? – переспросил Рома.
– Я говорю, сейчас обществознание? – пояснил парень.
– А, да, должно быть.
– Давай знакомиться! Меня зовут Полярин Алфёров.
– А меня Рома Никитин, – ответил он и стал заполнять бланк для ответов.
Услышав это имя, Полярин вздрогнул и стал оценивающе рассматривать Рому, буквально впился в него глазами. И смотрел напряжённо – так, будто имя Ромы о чём-то ему говорило. Взглянув на Полярина, Рома заметил резкую перемену в выражении его лица и, слегка опешив, всё же задал резонный вопрос: