Эффект 3 D: дампир, демон, дракон
Шрифт:
— Нет, мама. Понимаешь, Бояринов…
— Господи, нет, только не Бояринов! Он же не человек! У него нет ни одной подружки, которой бы он не оставил пожизненной памяти — как правило, через 9 месяцев после расставания!
— Ну успокойся, мама, ты ведь знаешь его жену? Он помог мне, и тебе об этом прекрасно известно. Теперь я, в свою очередь, помогаю ему.
— Это невыносимо. Ты не обязана всем подряд помогать.
— Мам, это важно. Его дочь… Мам, дослушай же!
Но Елизавета Григорьевна возвела свои дивные очи к потолку, и Лина поняла, что сегодня добиться какого-либо внимания к своей проблеме со стороны матери ей не
Дамы направлялись в театр оперы и балета, после чего Лина должна была встретиться с подругой, а Елизавета Григорьевна собиралась посетить какой-нибудь бар. Лина знала, что мать уже давно подыскивает ей нового жениха, и знала о некоем претенденте из числа актеров приехавшей на гастроли труппы, поэтому сложить два и два получилось легко.
— Лизочка, Алиночка, какая радость, что вы пришли, — рассыпался в комплиментах заслуженный и народный режиссер — постановщик. — Проходите в ВИП — ложу, губернатора все равно сегодня не будет.
— Благодарю, благодарю, — с царственным видом отвечала Елизавета Григорьевна. — А мы пришли полюбоваться на новую роль вашего протеже. Я обещала, что он очень понравится Алине.
— Не сомневайтесь, голос у него божественный, просто божественный!
Алина со скучающим видом окинула взором фойе, когда вновь почувствовала чужой неприятный взгляд. Она мысленно прикинула, с кем сейчас «дружит» ее семья, когда в последний раз связывалась с отцом, и не положил ли кто-то серьезный свой глаз на мать. Получалось, что никаких новых веяний на семейном фронте не было. Сама она тоже, вроде бы, вела себя смирно, дорогу никому не перебегала, а Костику совершенно незачем мстить своей бывшей. Ведь расстались они по — хорошему.
Вот и выходило, что слежка (а в этом Лина понимала) началась сразу после утреннего визита Бояринова. Вздохнув, она бросила незаметный взгляд на матушку. Елизавете Григорьевне пока не стоит знать об этом. К Бояринову она относилась, мягко говоря, с неприязнью, а ведь Лина даже не начинала думать о том, как выполнить его просьбу. Найти черную кошку в темной комнате. Красивую девушку, которая, лишь возможно, появится в городе. За всеми этими мыслями Лина, продолжая «скучать», послушно двигалась вслед за матушкой в губернаторскую ложу. Та улыбалась, кивала знакомым, словом, вела активную светскую жизнь. Когда дверь ложи за ними захлопнулась, а народный и заслуженный в последний раз раскланялся, Лина снова попала под строгий материнский надзор.
— Детка, обрати внимание на этого тенора, Юлиана Сбрыднева. Очень перспективный мальчик. А какой голос — просто заслушаешься.
— Да, мама, — ответила послушная дочь. В конце концов, мама умела выбирать достойных мужчин, и в этом деле, пожалуй, ей не было равных. Ведь сумела она когда-то захомутать папу. Хотя… кто из них кого захомутал, Лина до сих пор не знала.
— Я понимаю, тебе может не понравиться куча его поклонниц, но за то…
— Мама, подожди. Я же согласилась только его послушать.
В этот момент оркестр заиграл увертюру.
Закончилась увертюра. На сцене появились актеры. Выглядели двое мужчин и дама средненько, но голоса Лине нравились, особенно один. Она поймала внимательный взгляд матери и утвердительную полуулыбку. Так, посмотрим, что тут у нас? Рост метр восемьдесят — восемьдесят пять, стройная пропорциональная фигура, взгляд одухотворенный, длинные темные волосы, но это наверняка парик. Точные черты за гримом не разобрать. Впрочем, в любом случае матушка потащит ее за кулисы знакомиться, так что нечего раньше времени волноваться. Все равно решать ей, и внешность тут роли не сыграет.
Спектакль тянулся медленно, единственной отрадой слуху был сладкозвучный тенор. Но Лина не расслаблялась. В антракте ей необходимо было рассмотреть или хотя бы выявить того, кто вел слежку. Поэтому Елизавета Григорьевна мягко, но твердо получила отказ в немедленном знакомстве с тенором Юлианом, а ее любимая дочь вновь направилась в фойе. Она собиралась отловить своего недавнего заказчика — супругу банкира Собакина, которая смотрела спектакль из соседней ложи.
Очаровательная Анжелика Собакина отличалась чрезвычайной болтливостью и если в обычное время Лина старалась ее избегать, то сейчас юная эмоциональная банкирша нужна была ей как воздух. Под ее бесконечную трескотню Лина обежала фойе, заскочила в буфет, прошлась по этажам разных ярусов, и даже затащила девицу в партер, якобы поглазеть на «ах, какую интересную» оркестровую яму. Причем окружающим казалось, что это Анжелика таскает за собой немного инертную дизайнершу.
К сожалению, поиски были тщетны, или преследователь Лины оказался чересчур умен. Ни то, ни другое не добавило ей оптимизма. И она с Анжеликой вернулись в ложи уже после третьего звонка. Последний акт Лина провела в медитации. Ушам необходимо отдыхать, даже после 10 минут общения с госпожой Собакиной. Поэтому когда спектакль закончился, она была свежа, как майская роза, и не торопясь, пошла за Елизаветой Григорьевной поздравлять заслуженного и народного, и одновременно знакомиться с тенором Юлианом.
Труппа, усыпанная цветами и овациями, расползалась по гримеркам, а режиссер внимал комплиментам Елизаветы Забродской, когда внезапно раздался групповой женский визг, чуть ли не с переходом в ультразвук. Лина прикрыла уши, режиссер поморщился, а Елизавета Григорьевна с нехорошим выражением лица направилась в сторону гримерок.
— Ах, ну не стоит, бесценная Лиза, беспокоиться по этому поводу, — попытался было встрять режиссер, но Лина прихватила его за рукав и на буксире отправила вслед за матушкой. Ну конечно, это оказались предсказанные ей поклонницы тенора Юлиана. Мужчина неосторожно попытался дойти до соседствующей с гримеркой комнаты с говорящей буквой «М» в одних сценических панталонах. Не повезло. Зато как он потом смотрел на мадам Забродскую, одним движением бровей разогнавшую девичью и не только кодлу… Так, что забыл, куда шел.