Эффект бабочки

Кадыров Виктор Вагапович

– Мне сейчас нужно по делам отлучиться. Ты сам пока ничего не предпринимай, – командирским тоном сказал он Василию. – Вернусь, возможно, завтра, тогда и продолжим изучение феномена.

– Я во времянку пока переселюсь, – с готовностью ответил тот. – Наутро жена с дочкой приезжает. Все там жить будем.

На этом они расстались.

Третья глава

Утром, когда Василий был на кухне, из спальни донеслись какие-то булькающие звуки. Василий вздрогнул от неожиданности, но тут же сообразил, что это вызов по Скайпу.

Он

бросился в спальню к компьютеру. Звонил его друг из Германии – Саша Лунгин. Александр Яковлевич когда-то был наставником Василия в спелеологии, но уже почти двадцать пять лет жил в Европе и стал настоящим бюргером. Всегда подтянутый и спортивный, он обзавелся теперь пивным животиком, да и весь его округлый и лощеный вид говорил о довольстве заграничной жизнью. Не только именем и отчеством, но и внешностью Саша походил на известного певца, поэта-барда Александра Яковлевича Розенбаума, чье творчество Саша уважал, как и вообще бардовское движение. Сходство было настолько разительное, что иногда его действительно принимали за Розенбаума и просили что-нибудь спеть.

– Привет, друг Василий! – несколько иронично произнес Александр, появившись на экране монитора. – Ты куда это так вырядился? – удивился он, заметив костюм на друге.

– Танюха сегодня приезжает, – ответил Василий, раздумывая, как ему поступить – поведать старому другу о своих злоключениях или промолчать. – У тебя все нормально, Саня?

– Как всегда хорошо, – уклончиво ответил Лунгин.

Василий не удержался и стал сбивчиво рассказывать Александру о недавних событиях, ворвавшихся в его спокойную жизнь.

Александр слушал друга молча, скептически улыбаясь.

– Вася, а ты не перебрал, случаем? – спросил он, когда Василий закончил свой рассказ.

Василий чуть не задохнулся от возмущения:

– Я… я тебе правду говорю, Саня! Володя подтвердит про пропавшую галактику и про черную дыру. Он в этом деле дока – целую обсерваторию на даче своими руками построил!

– Тоже мне дачный астроном! – ухмыльнулся Лунгин. – Сейчас такие «Хабблы», радиотелескопы, такую информацию НАСА выкладывает в Интернете, какая астрономам-любителям и не снилась! Прошло время доморощенных ученых. Ну и что поведал тебе твой «астроном»?

– Пока ничего! – сконфуженно ответил Василий. – К сожалению, к его приходу галактика пропала. Если бы он ее увидел, может быть, догадался, откуда она появилась. Но черная дыра никуда не делась. Я ее время от времени проверяю, вдруг пропадет, как и галактика. В нее даже пыль потихоньку засасывает!

– Чудно все это, – задумчиво произнес Лунгин. – Никак конец света надвигается! – пошутил он.

Сердце Василия екнуло и опустилось куда-то на уровень живота.

– Ка…кой ко…нец света? – заикаясь, спросил Василий. – Ведь он уже был один или два раза. Помнишь, в двухтысячном году ожидали, потом в две тысячи двенадцатом…

– Да их в истории человечества сколько угодно было, этих концов света, – рассмеялся Александр. – Я так, пошутил.

– Ничего

себе шуточки, – обиделся Василий. – Если бы ты увидел у себя в квартире галактику, тогда бы ты, Саня, по-другому заговорил. Поверил бы в конец света!

– Ладно, успокойся, Вася. Все будет хорошо, – ободрил его Лунгин. – Побежал я, буду на связи. Если что неординарное случится, дай знать.

Василий кивнул, и изображение друга исчезло. В комнате стало пусто и неуютно. Василию показалось, что за ним наблюдают. Но сколько он ни вертел головой, ничего подозрительного в комнате не нашел.

Вскоре приехала Татьяна с дочкой. Василий очень долго объяснял жене, почему им придется жить во времянке. И лишь увидев собственными глазами странные свойства черной дыры, Татьяна согласилась на переселение.

Володя в тот день так и не приехал.

Четвертая глава

Василий заглянул на кухню, где жена готовила завтрак.

– Как там, в России? – спросил он Татьяну. – Обложили ее со всех сторон санкциями, словно охотники волка, и гонят на номера.

– Не загонят! – отрезала жена. – Россия от этого только крепчает! Русского мужика нужно хлестать изо всех сил, только тогда он проснется и начнет что-нибудь делать! А то на заморские харчи всё надеялись, совсем обленились!

– Какое настроение у народа? – продолжал любопытствовать

Василий. – Когда мы с тобой на Севере жили, не нравилось мне тамошнее население. Здесь люди добрее.

– Да я как будто и не уезжала отсюда, – сказала Татьяна, накрывая сковороду крышкой. – Там куда ни глянь, везде наши земляки работают – в магазинах, в торговых центрах, в кассах, в кафешках…

– А я слышал, что даже в Кремле наши земляки в обслуге все места держат, – заметил Василий. – Когда мы со Швили в Ляйляке были, один старик этим хвастался. Там в селах только старики и дети остались, вся молодежь на заработки подалась.

– Вот и я о том же говорю, в России много киргизов! И им там не сладко: по десять человек в одной комнате живут – деньги экономят! Давай, Вася, садись завтракать, – скомандовала Татьяна.

– В России и узбеков, и таджиков тоже хватает, – продолжал размышлять Василий, орудуя вилкой. – Но они больше на стройках работают, потому что русский язык не знают. А для наших-то русский – почти родной!

– Ты чего за других так переживаешь? – спросила Татьяна. По комплекции, да и по росту, Василий сильно уступал жене и относился к ней с должным почтением. – Ты бы лучше о себе думал! Молодежь-то ничего не держит на месте: раз нет работы здесь, собрали вещички и уехали. А нам с тобой тут жить и еще внуков поднимать нужно! Пенсии, хоть и российской, не хватит даже на нас!

Василий замолчал, но в его сознании не складывалась четкая картина мира. Будто в пазлах, он не знал, куда пристроить очередной элементик. Не мог он понять, почему не только его личная жизнь, но и всей Киргизии, неуклонно катилась под откос. Многие друзья, с которыми он учился, работал, ходил в горы и лазал по пещерам, разъехались: кто в Россию подался, а кто в Европу и Америку. Сам он с Татьяной уезжал на Север да вернулся назад – не смог жить без киргизского солнца.