Эффект бумеранга
Шрифт:
– Уверена, все у нас получится. Просто Арина пока к этому не готова, понимаешь?
– Подождем, пока Арине стукнет восемнадцать, и она уедет от тебя? – отвечал Женя, не отрываясь от ласковых поглаживаний моей спины. – Хм, нет уж. Возьмем ее с нами жить, а там она быстро привыкнет.
– Куда возьмем?
– Как куда? Ко мне. Я вас официально приглашаю жить вместе со мной. Иначе никак, Дашуль.
– Это так… – хотела сказать неожиданно, но потом поняла, что получится смешно. Женя намекает на будущее и не делает из этого тайны. И так все ясно, скоро я и Арина будем носить его фамилию. – предсказуемо.
– Окей,
– Как же мы будем без тебя три дня? Разойдемся всем отделом, начнем отмечать заранее… – мои руки нетерпеливо гладили его грудь и бедра, ожидая, когда Женя освободится от одежды.
– Можете гулять, но в меру. Брат мой за вами присмотрит. Поступило такое предложение от главного, что он приедет проверять, как мы работаем. Мой брат – один из замов нашего гендиректора. Я не говорил тебе об этом, что ли? Только ты это… – Женя на миг притормозил с раздеванием. – Не смейся над ним. Он немного не такой, как мы. И всем скажи, чтобы не глазели на него лишний раз.
– В каком смысле не такой? Почему мы должны на него глазеть?
– Поймешь сама. Мы с мамой привыкли его видеть другим. Не сразу, конечно, это было очень трудно. Его трагедия подкосила и наше здоровье. Но мы не делаем акцента на дефекте, делаем вид, что не замечаем этого. И ты постарайся не пугаться, а то он очень комплексует по поводу внешности и сразу вспыхивает, чуть что. Ладно?
Ну и черт с его дефектным братом в такой редкий и сладкий момент! Мне уже не терпится получить дозу любви от обожаемого секси-босса. Мои руки от нетерпения сами полезли к нему в штаны и главенствовали там все время, пока Женя нытливо разглагольствовал о брате.
– Будет сделано, босс. Приступим к более интересному занятию?
– Отлично! А теперь иди ко мне, моя шалунья. Хочу тебя взять с самого утра. Для кого ты надела такую откровенную блузу, позволь спросить? Для своего любимого босса или же нет?
– Вполне приличная блуза, босс. Что вас не устраивает?
– Через нее видно вашу грудь, моя дорогая.
– А вы, мой дорогой, смотрите на глаза, а не на грудь. – я кокетливо улыбнулась и пробежала пальцами по своей груди, нарочно задевая пуговицы. Совсем скоро я избавилась от блузы и кинула ее за спину.
– Дашенька, да как же не смотреть на твою великолепную грудь? Она заводит меня вполоборота даже под тулупом! Хочешь, чтобы я трахнул тебя на столе? Давай, как в первый раз, а?
Я кивнула и покорно откинулась назад, продолжая поглаживать грудь и отодвигая кружевной лифчик песочного цвета, который приобрела специально для своего любимого босса. Целуя мои оголенные соски, Женя бегло расстегнул ширинку на брюках.
– Какие на тебе трусики сегодня, Дарья Анатольевна?
Забавный вопрос, поступивший от Жени, заставил меня рассмеяться.
– Черные с розовой полоской.
– Сними их немедленно, они противоречат правилам дресс-кода. – страстно прорычал он, прильнул к моим ногам и принялся целовать колени.
Я послушно стащила с себя колготки вместе с трусиками и охотно облокотилась на стол. Женя взял
Без всяких прелюдий, Женя просто взял меня, как дикарь. Как и в первый наш раз, на рабочем столе, без всякой тени стеснения и боязни, что нас могут застукать за неприличным делом. Одна мысль об этом заводила меня еще сильней.
– Хочу тебя все время, Даша. – шептал Женя сквозь поцелуи, удерживая меня за талию и отрывисто толкая к себе. – Люблю твою грудь, твою попку люблю. Губы твои, глаза… Ты с ума меня свела, как только я тебя увидел. Не могу без тебя жить! Будь моей. Скажи, что ты принадлежишь мне и только мне. Скажи, что я у тебя один!
Ох, такой ответственный момент, а Женя опять за свое собственническое взялся… Нашел же время подумать о конкурентах! Он считал, что папа Арины достает меня звонками и посещениями. Да, еще и бывший муж не дает прохода. Ревнивый Женя, что тут скажешь… Однако, я устала доказывать, что он для меня один-единственный. Решила смолчать, чтобы подогреть его любопытство и страсть еще больше.
– Моя ты, Даша! – Женя потрепал меня за попу и ускорил толчки. – Моей навсегда будешь! Поняла? Не отпущу!
Я приподнялась и откликнулась на его заявления глубоким поцелуем. Обвила его шею, с силой прижимаясь к широкой груди.
И похоже, мой секси-босс не был готов к тому, что я тоже захочу действовать. Быстро он управился…
– На второй заход! А ну быстро пошла!
Женя рыком развернул меня спиной и толкнул на стол, затем вошел в меня сзади чуть ли не с разбегу. Это было слишком неожиданно, и я не смогла сдержать эмоций, громким стоном вылетевших из груди.
Надеюсь, никто из коллег ничего не забыл и не вернется прямо сейчас. А если и вернется, то пусть смотрит и завидует, ведь самый лучший в мире босс, на удивление, оказался к тому же очень пылким и страстным мужчиной.
Такой вот идеальный мой Женя, а в постели тот еще ненасытный мерзавец с особой перчинкой. Это еще одно супер-качество моего супер-босса. Он знал, что делать, чтобы заставить меня трепетать от одного его вида, когда он открывает дверь в мой кабинет. А его взгляд, темно-карий, доводил мое тело до кипения всякий раз, когда пристально сновал по нему, пробуждая во мне самые постыдные желания.
Женя своим натиском и дьявольским обаянием довольно быстро меня, давно позабывшую, что такое секс, раскрепостил; на следующий же день после первого похода в ресторан позвал меня к себе в кабинет и отодрал так бешено, что я неделю не могла в себя прийти от удовольствия и шока. Не могла спокойно на босса смотреть, одно ноги стыдливо сжимала, пытаясь обуздать желание, когда он приближался ко мне.
Так и понеслось у нас с Женей, бурно, горячо и ненасытно. До него у меня несколько лет не было секса, а сейчас я уже не представляла, как жила без мужчины столько времени. Мало мне теперь, не могу удовлетвориться в полной мере. Скорее всего, дело в моих чувствах к Жене. Кажется, я влюблена. А хотя нет, я не испытываю любви, всего лишь безумно помешана в сексуальном плане на своем боссе, но с таким сильным помешательством и про себя забыть недолго; одни животные инстинкты мною и руководят пока что, а вот разум на втором плане где-то возмущается.