Эффект домино. Падение
Шрифт:
К моему удивлению, сегодня с нами и Норман Кроу. Мы с ним уже успели познакомиться, когда он привозил ключи от квартиры, в которой мы сейчас временно проживаем с моей мамой. Мистер Кроу приветствует меня располагающей улыбкой, от которой я тушуюсь. До сих пор никак не могу привыкнуть к такой душевности, по сути, посторонних людей, но изо всех сил стараюсь соответствовать им и не быть букой, поэтому тоже искренне улыбаюсь ему.
Эллисон, которая попросила называть её по имени, и Глория тоже уже сидят за столом. Эта красотка — точная копия своего отца. А я-то думала, в кого она такая кудрявая! У Нормана тоже вьющиеся волосы, но, если судить по укороченной стрижке, он этот факт тщательно пытается скрыть. А ещё
Мы с Брайаном садимся рядом друг с другом по правую сторону от Глории, которая на правах главной принцессы дома восседает во главе стола. Смущённо отвожу взгляд, когда в благодарность за налитый сок Норман нежно целует в щёку свою жену, приобнимая её за плечи. Отсутствие всякого стеснения при проявлении своих чувств на людях, похоже, у них семейное. Кошусь на своего соседа, невольно вспоминая то, как он обнимал меня в отеле Санта-Аны на глазах почти у всего класса, и в очередной раз задаюсь вопросом: «Что я сделала не так?» Что криминального в моих попытках стать частью их компании? И почему рядом с ним я становлюсь такой трусихой, не способной задать все эти вопросы напрямую?
— Ну что, за Макса? — мистер Кроу радостно поднимает свой стакан вверх, призывая остальных сделать то же самое.
— За Макса! — ладным хором повторяют остальные.
В растерянности беру свой сок тоже и ударяюсь своим бокалом поочерёдно об бокалы каждого из них. У их старшего сына день рождения? А ведь и правда, на столике в углу столовой замечаю домашний торт со свечами, на столе праздничная индейка с запечённым картофелем, фигурно нарезанные овощи и фрукты. Мне казалось, что это семейство меня уже не сможет удивить, но от этой атмосферы, многократно усиливаемой моим меланхоличным настроением, на глаза наворачиваются слёзы. Подумать только, они празднуют день рождения Макса так, словно он здесь, рядом с ними, а не в зоне боевых действий за тысячи километров.
Эллисон прячет глаза, бросив взгляд на свободный стул, и мне становится так горестно за этих людей. Не могу представить, что чувствует мать, каждую секунду ожидающая звонка и хорошей вести, каждую минуту думающая о своём ребёнке, каждый час вспоминающая дорогие сердцу семейные события и каждый день ожидающая увидеть сына на пороге дома…Она резко встаёт со стула и принимается за разрезание индейки. Норман тоже поднимается и, обняв её за талию одной рукой, что-то шепчет на ухо. Эллисон заливается румянцем и бросает предупреждающий взгляд на своего мужа.
— Кассандра, а когда у тебя день рождения? — интересуется Глория.
— Двадцать четвёртого декабря.
И тишина. Три пары глаз странно смотрят на меня несколько секунд, а потом девчонка восклицает:
— Я же говорила, что она — твоя судьба! Говорила, а? — хохочет, пихая брата в плечо. Тот, не обращая внимания на сестру, уточняет у меня с восторженным удивлением:
— Серьёзно? Ты тоже родилась на Рождество, как и я?
— И родились они в один день, — копируя мужской бас, Глория продолжает вещать на фоне, а меня накрывает странное чувство. Что-то похожее я испытывала в тот день, когда соединились наши ладони. Чувство родства и необъяснимой близости с этим человеком. Как так может быть, что из трёхсот шестидесяти пяти дней в году мы с ним выбрали один на двоих?
— Лишь бы не умерли, — хмыкает Брайан, отпивая из своего бокала, а потом поспешно переводит разговор на другую тему: — Тебе положить вон те невкусные шарики? — Чуть склонив ко мне голову, он пальцем показывает на тарелку с какой-то нераспознаваемой закуской, чем-то похожей на крохотные кусочки мяса под шапочкой сыра.
— Давно мечтала попробовать что-нибудь невкусное, — подыгрываю ему шёпотом, потому что чую явный подвох.
— Кассандра, не обращай внимания
Брайан, будто прочитав мои мысли, без лишних слов ворует у меня один и махом закидывает в рот, нагло улыбаясь. Не понимаю, он снова стал прежним или мне это только кажется?
— Сынок, дай девочке поесть нормально, — укоряет его мать, которая между делом добавляет мне в тарелку довольно большой кусок индейки и картофель. Они решили меня откормить на убой?
— Привыкай, теперь тебя не выпустят из-за стола, пока не съешь всё! — добавляет Глория, со смехом надувая свой живот.
Вся эта ситуация разряжает обстановку, и я даже немного расслабляюсь, но, когда все приступают к ужину, я вдруг вспоминаю, что совершенно не умею орудовать ножом и вилкой. Делаю вид, что этикету за столом я научилась с пелёнок, и, молясь о том, чтобы у меня всё вышло с первого раза, начинаю пилить индейку. У меня получается ужасно, потому что она елозит по тарелке, норовя катапультировать в чью-нибудь сторону. В тишине столовой этот натужный скрежет столовых приборов звучит, как расстроенная скрипка. Я попеременно то краснею, то бледнею от того, что выставляю себя бескультурной невеждой.
— Кто придумал эти ножи, а? — Брайан откладывает свой нож в сторону и, воткнув вилку в свой кусок, откусывает прямо от него, прикрывая глаза от блаженства. — Мам, отпад! — поднимает большой палец вверх, не прекращая жевать.
Эллисон просто подмигивает ему, довольно улыбаясь, и тоже убирает свой нож в сторону.
— А что, так можно было? — обрадованная Глория хватает ножку индейки прямо пальцами и вгрызается в её сочную мякоть.
Мистер Кроу так вообще удивил: повторил за дочерью, словно только и ждал этой команды. Мне бы сейчас засмущаться, ведь я прекрасно понимаю, что все они сейчас делают, но внезапно мне становится настолько тепло и спокойно, настолько комфортно и хорошо, что самое меньшее, что я могу сделать для этой семьи — это перестать, в конце концов, смущаться, и быть просто благодарной.
Быть просто собой.
Кажется, именно этого хотел Брайан.
ГЛАВА 8 ОРЁЛ И ЯСТРЕБ
Брайан
Джеб-джеб-кросс. Джеб-хук-хук. Апперкот 4 . Без остановки наношу выверенные комбинации ударов по груше, полностью сосредоточившись на технике. Лёгкие горят, мышцы всего тела напряжены, пот застилает глаза, но я продолжаю бить по кожаному мешку, пока не начинает саднить кожа пальцев. Обожаю боксировать, защитив кисти только специальными бинтами. Пухлые перчатки для меня — всё равно что секс в презервативе. Вроде нравится, но кайф совсем не тот. Правда, другого я и не пробовал, но что-то мне подсказывает, что это так и есть.
4
Виды ударов в боксе.
Чёртовы гормоны. Чем бы я не занимался, как бы не пытался себя отвлекать, мои мысли так или иначе сводятся к Кассандре. Мне до ломоты в теле хочется вытрясти из неё всю ту чушь, о которой она думает.
Всё началось с нашей тусовки в Санта-Ане. Ей достаточно было сказать всего три слова: «Давай уйдём отсюда?», чтобы я не начал разочаровываться. Я же видел, как она вымучивала из себя улыбки, как ей претили все эти полупьяные разговоры на пошлые темы, как она была недовольна тем, что я сижу не рядом.