Эффект домино. Падение
Шрифт:
— Я хотел просто привести себя в порядок, чтобы не пугать родителей своим видом, но, если бы знал, что меня ждёт такой приём, подрался бы с кем-нибудь гораздо раньше, — он усмехается мне в волосы, а мне совсем не до смеха.
Сжимаю веки, чтобы сдержать слёзы горечи. Почему осознание ко мне пришло только сейчас?
— Кто это сделал? — спрашиваю дрожащим голосом, не отрывая щеки от его груди.
— Без понятия, — убирает одну руку с моей спины, и по его движению я понимаю, что он вытирает ей своё лицо.
Вот я глупая! Он нуждается в
— Пойдём на кухню. Я видела там аптечку, — уговариваю его, а самой ужасно не хочется разрывать нашу связь.
— Да. Наверное, пойдём, а то сейчас вся перепачкаешься в моей крови. — Слегка отклонившись, он заботливо приглаживает мои волосы обеими руками, будто это меня надо жалеть, а не его.
Несколько мгновений смотрим друг на друга. Так удивительно, но в его глазах я вижу не злость и даже не боль, а радость. Его так сильно ударили по голове, или он в самом деле рад? Обеспокоенно беру Брайана за руку и тяну за собой, хотя по факту хозяин здесь он. И это он должен вести меня, а не я. Но мне так сильно хочется позаботится о нём! Дать ему хотя бы капельку того, что всё это время давал мне он.
Пока я лезу в шкафчик за антисептиком и пластырями, парень сразу идёт к раковине, чтобы умыть лицо. Костяшки пальцев тоже содраны. Отбивался, герой мой.
— Я воспользуюсь твоим телефоном? — Брайан берёт в руки мой старенький мобильник.
— Тебя ограбили?
— Есть такое… — усмехается с досадой.
— И сколько их было? — тревога разливается по моим внутренностям жидкой ртутью. Страшно представить, если бы они сделали что-то похуже избиения.
— Кэсси, не бери в голову, ладно? Всё в порядке, — пытается придать своему тону небрежность, но я ведь вижу, что он что-то не договаривает. Не хочет пугать ещё больше?
Ладно. Оставлю эти расспросы на потом.
— Сядь, — машу рукой на стул рядом с обеденным столом.
— Слушаюсь, — с лёгкой улыбкой он снимает свою олимпийку и, зачем-то скомкав её, убирает на соседний стул. Усевшись в указанном месте, демонстративно подставляет своё лицо для обработки. — Чем так вкусно пахнет?
— Булочками с корицей.
— Сама пекла? — улыбается ещё шире, отчего рана начинает кровоточить ещё сильнее.
— Ш-ш-ш, — шикаю на него, призывая замолчать, но всё равно добавляю: — Сама.
Встаю между его ног и, смочив ватный диск в хлоргексидине, аккуратно прохожусь им по всем ссадинам, намеренно оставляя без внимания его губы. В умытом виде травмированное лицо моего «пациента» выглядит действительно не таким пугающим, как вначале. Левой ладонью аккуратно убираю волосы с его лба, чтобы не пропустить ни одной ранки. Выше переносицы Брайан и не дал себя ударить. Более того, он наверняка прекрасно знает, что его лоб ни капли не пострадал, но продолжает послушно сидеть, глядя в мои глаза, а я не прекращаю водить влажным диском по неповреждённым участкам вдоль линии роста волос, просто чтобы потянуть время.
Наши лица находятся практически на одном
— Поцелуй меня, — произносит Брайан севшим голосом.
И я делаю это. Закрыв глаза, прижимаюсь своими губами к его, пока не успела снова струсить. Сначала неуверенно, робко, будто ступая по хрупкому льду. Он тоже слегка подаётся мне навстречу, склоняя голову, и обнимает за талию, притягивая вплотную к себе. С его губ вырывается выдох, когда я становлюсь смелой настолько, что провожу по ним кончиком языка. Брайан тут же перехватывает лидерство, углубляя поцелуй. Забывая о том, что у него разбита губа. Не думая о боли. Запуская в наших телах очевидные перемены, от которых у меня едва не подкашиваются ноги. Обхватываю его крепкую шею ладонями, чтобы ещё больше усилить наш общий момент единения, и я настолько вхожу в раж, что в какой-то момент случайно прикусываю его язык. Довольный тихий стон Брайана снова возвращает мне самоконтроль.
Отрываюсь от его губ, дыша, как спринтер, и вижу, что он задорно улыбается. Стеснение и смущение как рукой снимает, когда в глазах напротив вижу нескрываемую нежность.
— Ты проверила моё домашнее задание? — с улыбкой сытого кота спрашивает Брайан и ласково убирает мои распущенные волосы за спину.
— Проверила. И я должна кое в чём признаться.
— В чём же? — Он берёт обе мои ладони в свои руки и подносит их к губам. Целует каждую. Бог мой, кто бы мог подумать, что в этом с виду жёстком парне столько мягкости.
— Я с самого начала знала, что ты знаешь испанский.
— Я знаю.
— То есть? — оторопело взираю на него, вспоминая все наши уроки, на которых мы оба понимали, что водим друг друга за нос.
— Я узнал об этом в первый же день после твоего ухода. Вспомнил про сертификат в ящике, — его улыбка становится шире, отчего подсыхающая ранка снова трескается, и из неё начинает сочиться кровь. Осторожно вытираю её пальцем, продолжая слушать. — И тогда я понял, что нравлюсь тебе.
— С чего вдруг? Может, мне просто нужны были деньги?
— Ты могла сделать вид, что ничего не знаешь, но, тем не менее, пыталась вывести меня на чистую воду, — с озорным блеском в глазах он поднимает одну мою ладонь и целует в подушечку указательного пальца.
— Я верну тебе всё, Брайан. — Виновато опускаю голову. — Кроме тех денег, что я отдала Стивенсу, и потратила на новую одежду.
Выражение его лица молниеносно меняется на хмурое и сердитое. Он несколько секунд изучает моё лицо, а потом тоном, не терпящим возражений, произносит слова, которые мгновенно превращают многоточия моих сомнений в чёткую точку.