Эффект Эха
Шрифт:
«Вы видели зубы? Что с его зубами?»
– Животное сбили какое-то, – пояснил кассир.
Это я и так поняла. Экран потемнел, картинка сменилась на диктора с неестественно большим ртом. Он сидел в пол-оборота и беседовал с кем-то за кадром. Он задавал вопросы, но ответов я не слышала. Кассир принялся шуршать пакетами и исчезли даже вопросы.
– Речная сорок два, сто четырнадцать, – кричал в трубку Игорь, прижимая ладонь к другому уху. – Да, буду тут еще около часа. Послушайте, если это так срочно, то привозите бумаги сюда. Я все подпишу, – он отключил телефон и раздраженно бросил его на диван экраном вниз. – Простите, форс мажоры.
–
– Нашей заправки. Вы знали, что автозаправки имеют обыкновенные адреса?
– Да подождите вы, Игорь! Скажите еще раз.
Он повторил. Я достала из кармана смятый листок, отметила кончиком мысли, что хорошо бы наконец завести ежедневник и прочла надиктованный Эхо адрес. Речная сорок два, сто четырнадцать. Я полагала, что это дом и номер квартиры, и дико психовала, когда дурацкие карты не показывали в поселке никаких высоток с таким множеством квартир. Заправка! Это адрес и номер заправки. Значит я на месте, а вот это уже очень странно.
– Послушайте, Игорь, – я взяла его за вторую руку. Они оказались неожиданно теплыми. – Слушайте внимательно. Прямо здесь скоро должно произойти кое-что довольно жуткое, но все быстро закончится, если вы поможете мне.
Он недоверчиво прищурился и освободил одну руку.
– Нужно срочно позвонить в полицию? Или вы собираетесь ограбить заправку?
– Я говорю серьезно. Все что о нас пока требуется – это сидеть и ждать.
Всего третий выезд по своим странным делам, но одно я поняла наверняка – проходы в иной мир непохожи на туманные порталы, это куда более неожиданные и менее приятные штуки. Нигде в стене не откроется окно и не подует потусторонним ветром, просто в какой-то момент поймешь, что что-то вокруг тебя не так. И тогда станет страшно, словно в тревожном сне, у котором начинаешь осознавать, что все вокруг искажено и неприятно, и захочется бежать как можно дальше. Но сбежать не получится.
Я всматривалась в окна и дождь за окном, вслушивалась в звуки. Раздражающим отвлекающим шумом оставался телевизор. Диктор с широким ртом продолжал говорить, и голос его, казалось, стал громче.
«Время. Что мы знаем о времени? Еще каких-то сто лет назад люди всерьез считали его состоянием или, если угодно, измерением пространства. Любой физик сейчас скажет, что время – лишь переменная в известной формуле, сильно зависимая от массы и скорости. Но слышал я и другие интересные предположения. Что если каждый миг нашего состояния лишь кадр бесконечной кинопленки и наше сознание несется по ней, оживляя застывшие кадры? Значит, оно может замедлиться, и мы определенно заметим это…»
– Заметим это, – повторила я.
Дождь за большими окнами больше не был сплошной пеленой. Он распался на капли, плавно скользящие вниз с низкого неба. Замерцал свет. Я схватилась за край стола. Мне казалось, что сейчас мои движения также станут плавными и медленными, но ничего такого не произошло.
– Что происходит, – встревоженно спросил Игорь.
– Помолчите.
Звуки распались на фрагменты, стали протяжными и глубокими. Только диктор в экране продолжал говорить как обычно. Он все еще не смотрел не нас, а обращался к невидимому собеседнику.
«…и когда время остановится совсем, мы увидим лишь замершие в пространстве фигуры. Они будут живыми куклами, а вещи вокруг них превратятся
Становилось нестерпимо жарко. Воздух пропитался зноем и задрожал.
«… свет лампы будет прожигать фотоэмульсию…»
Стена заискрилась и мгновенно вспыхнула.
– Черт! – я сорвала с дивана красное покрывало. – Помогите мне.
Игорь не спорил. Мы пытались накрыть пламя, рвущееся из стены, словно в ней лопнули сотни трубок с жидким пламенем. Оно гасло и вспыхивало вновь. Густой дым медленно поплыл вниз, занялись и потемнели края пледа.
«…и вы начнете думать, что сходите с ума. Вам станет интересно, есть ли в этом мире какие-то звуки, движение, мысли, боль. Вы попробуете сломать себе палец».
Кассир отбросил пакетик с кофе, который пытался до этого высыпать себе в чашку. Этикетка полетела вниз плавно, словно в воде. Он положил ладонь на стойку, взялся свободной рукой за мизинец и плавно потянул его вверх. Его рот округлился, также неестественно медленно.
– Что мене делать? – Игорь откинул горящий плед. Он пытался поймать мой взгляд, словно искал в нем спасение и ответы на все вопросы. Я понятия не имела что делать. Кварцевое зеркало – вот что велел найти и принести сюда Эхо. С каким трудом я отыскала его среди сотен объявлений и как глупо оставила в бардачке машины. Дура!
Никаких других зеркал под рукой не было, да и вряд ли все было так просто.
– Продолжай тушить, – крикнула я, внезапно перейдя на ты. Тяжелая солонка со стола удобно легла в руку. Чертов телевизор – его следовало расколотить в мелкие осколки.
«… но время и пространство связаны. Подобно тому, как растягивается время, может быть растянуто и пространство…»
Короткий путь до стойки превратился в узкий коридор, в конце которого сиял серо-синим экраном маленький телевизор. Бежать по нему – бесполезно. Я знала, что каждый шаг лишь вытянет его в еще большую глубину. Размахнувшись, я швырнула солонку в синюю точку впереди. Глупо, но попытаться стоило. Стекляшка лишь зависла в воздухе, в ней искрился свет мерцающих ламп. Но внезапно они погасли все разом. В синей темноте завис рассеянный полумрак от струящегося из окон света фонарей.
– Щиток. Я вырубил все! – Игорь смотрел на меня, его руки тряслись мелкой дрожью. Я ответила ему благодарным взглядом. Хоть кто-то в этом месте сохранил способность к адекватным поступкам.
Но экран телевизора внезапно ожил. Похоже, что электричество – последнее, что ему было нужно. Речь большеротого диктора становилась все более странной.
«Из материи струится вода, она истекает ей. Неживое становится живым, а живое лишается способности двигаться…»
Бесконечный коридор исчез. Я подбежала к телевизору, неровно стоящему на краю стойки. Нужно было чем-то ударить его, разбить с одного удара. Но в карманах только… Пальцы нащупали округлый осколок. Я все-таки взяла его!
Голова диктора начала медленно поворачиваться ко мне, а его взгляд вот-вот грозил скользнуть с экрана в наш мир. На мгновение мне показалось, что я вижу в его зрачках невидимого собеседника, который вовсе не был человеком.
Я впечатала зеркало в экран, надавила что есть силы. И стекло закипело, запузырилось под моими пальцами, оставаясь холодным. Потекло на пол жирными струями. Расплылась картинка, лицо диктора вытянулось и потекло вниз вслед за ручейками стекла. А потом все исчезло.