Эффект «Эхо»
Шрифт:
– Молчите! Сейчас вызову скорую. Все будет хорошо. Главное, вы живы.
Но не посмела добавить – «пока живы». Не будучи докой в медицине, Оля решила, что появление крови на губах говорит о повреждении легких или внутреннем кровотечении, а значит, бабушка почти не жилец. Метнувшись к машине, схватила сумку, где лежал привезенный супер дорогой заказ, подсунула ее несчастной под голову.
Телефон, где ее чертов телефон?
Ледяными руками Оля перерыла вещи.
Отбросила куртку в сторону, начала осматривать салон Рено.
Мобильный валялся под сидением машины. Следовало
Мокрые от пота и крови руки дрожали, экран не реагировал на прикосновение, от волнения Ольга чуть не выронила телефон на асфальт. С горем пополам включив экран, женщина увидела полное отсутствие сети и закричала от отчаяния.
Возможно, она сейчас в мертвой зоне?
Обогнула машину, надеясь на улучшение приема. Отошла на несколько метров в сторону от дороги. Бесполезно. Телефон по-прежнему не видел сеть. Вернулась на проезжую часть в надежде на другие машины. Только улица Родионова была пуста, ни один водитель больше не сворачивал с шоссе. Закон подлости, пробка загадочным образом рассосалась.
Подойдя к лежащей старушке, Оля нагнулась, прислушиваясь к дыханию, дотянулась до цыплячьей шеи, ища пульс. Бьется. Облегченно вздохнув, бросилась на поиски прохожих.
– Помогите кто-нибудь! Человеку плохо! – взывала она к влажной рассветной мгле.
Но ватные облака тумана глушили ее отчаянные крики.
Никого. Уши сдавила мертвая непроницаемая тишина, Оля почувствовала себя внутри захлопнувшегося бункера. Даже с шоссе, проходящего в нескольких сот метрах, не доносилось ни звука.
Нереальность происходящего вызвала оторопь. Бедняга растерянно оглянулась по сторонам в поисках продуктовых киосков. На ее памяти, их было здесь множество – минимаркеты, донеры с шаурмой, мороженное, выстроившиеся вдоль дороги пункты первой помощи. Сейчас ни одного. Пустошь.
Студеный ветер подхватил клочья тумана, и, унесся прочь, чуть не сбил ее с ног. Вытирая слезы, Оля истерично хохотнула.
Переехала человека, а скорую помощь вызвать не может. Преступление и тут же тебе наказание. Получите-распишитесь.
Порыв ветра совершил благое дело. Сквозь пелену рассасывающегося марева лучи пучками упали на землю, казалось, у солнца выросли длинные худые ножки, и небо немного прояснилось.
Открывшаяся картина потрясала. На месте плотной стены новостроек, возвышавшихся на подступах к подмосковному мега-моллу, сейчас красовался унылый индустриальный пейзаж. Куда-то пропали разнокалиберные усердно заселяемые дома, вместо них возвышался уходящий вдаль, до самого леса бетонный забор. Из-за забора, ощетинившегося колючей проволокой, выглядывали производственные корпуса, а за ними дымили массивные трубы ТЭЦ.
Дымили? Наоборот!
Разлапистые колоссы жадными глотками «вух-вух» втягивали в себя воздух, заглатывали остатки тумана. Оттого становилось светлее вокруг, и проглядывало солнце. Не поддающаяся объяснению, нереальная картина из сна, словно пленка, запущенная наоборот.
Оля зажмурилась, отчаянно прогоняя странное виденье. Открыла глаза.
Все в порядке. Пленка вновь крутилась правильно. Трубы дымили,
Сколько времени она здесь не проезжала? Год, два? Ну да, все чаще летала из Домодедово. За это время около северного аэропорта исчез целый жилой квартал, огромный супермаркет и на их месте отстроилась гигантская теплоэлектростанция?
Прояснившаяся улица Родионова и разбегающиеся от нее переулки, были по-прежнему безлюдны и тихи, словно подмосковные Химки подверглись атаке вируса и вымерли…
А последний из местных жителей – старушка, потерявшая родных, дожидалась случайной машины и свела счеты с жизнью.
Тихий стон вернул Ольгу в реальность. Надо что-то делать!
Она бросилась обратно, ухватила женщину за подмышки, приподняла, потянула на себя, не обращая внимания на истошные крики.
Помощи ждать не откуда. Бог наказывает за самоуверенность, за невнимательность, за дурацкий авось!
А еще за выпитое снотворное, за воровство из магазина, за вранье врачу-реаниматологу, за еще что-нибудь авансом. Без разницы. Наказывает и все!
Затащив бабушку, потерявшую от боли сознание, на заднее сидение, и расположив ее как можно удобнее, Ольга приняла единственно правильное решение – уехать из мертвой зоны, выбраться на шоссе, еще раз попытаться вызвать помощь.
И тут ее осенило – надо звонить Пашке, возможно, он сейчас на смене. Надо везти ее в больницу, не теряя времени. Пашка – «промокашка», бывший сосед по парте, был старшим научным сотрудником, работал в травматологическом отделении и величался теперь – Павел Михайлович Куприянов. Друг детства более десяти лет практиковал в Боткинской клинике и сейчас обязан помочь, точнее, спасти, вытащить из очень серьезной неприятности.
Оля сложила пальцы крестом и поцеловала кулачок. Только бы повезло!
Первый знак судьбы, стоило отъехать от злополучного места – на экране дисплея задрожала полоска, телефон нащупал сеть. Второй хороший знак – после третьего гудка доктор снял трубку. Третий и решающий «за» – сегодня была его смена.
Притормозив у обочины, Оля внимательно слушала распоряжение доцента Куприянова.
– Главное успокойся. Посмотри, какого цвета во рту кровь? Алая, пузырится? Темно красная? Это хорошо– легкие не задеты. Думаю, челюстная травма, головой сильно приложилась. Прощупай пульс. Равномерный? Отставить панику! Ты доберешься до больницы быстрее скорой. После метро Динамо свернешь в Боткинский проезд. Едешь прямо. Остановись у проходной и сразу набери. Я вышлю бригаду. Да, чуть не забыл, проверь ее карманы. Бабушки-склеротики предпочитают носить с собой паспорт. Минздрав рекомендует.
Выныривая на Ленинградку, Ольга с удивлением отметила, что шоссе в сторону Москвы попросту летит. Значит, пробка образовалась из-за временного затора, и если бы Оля не свернула за Лексусом, ничего трагического бы не произошло.
Если бы … но, она свернула и сломала жизнь себе и притихшей на заднем сидении старушки. Только бы та не умерла по дороге! Везет ей сегодня на бабушек. Не сбила одну в лондонском аэропорту, так другая под колеса сама прыгнула. Как говорится, от судьбы не уйдешь.