Эффект Фостера
Шрифт:
Рад вам сообщить, что приемная комиссия Школы бизнеса Вудбери выбрала вашу кандидатуру, для обучения по программе «Бизнес и Менеджмент»…
Черт возьми.
Я опустила руку с зажатым в руке письмом из Университета долины Юта. Я поступила в два из трех университетов, а рассчитывала не поступить ни в один.
– Барбара, может, присоединишься к нам за завтраком? – осведомился отец, входя на кухню. Белая рубашка была застегнута под самую шею и, глядя
Все как я и думала, Мегера пьет его жизненную энергию.
– Дочь? – позвал он, когда я не ответил.
Он медленно забрал у меня письмо и прочел его.
– Барбара, поздравляю, – сдержанным тоном произнес он. – Это твоя победа. Я горжусь тобой.
Я невольно вскинула голову, словно мечтала услышать нечто подобное всю свою жизнь. Отец часто говорил вещи, которые можно было расценить как любовь: «я переживаю за тебя», «я верю в тебя», «я знаю, что ты справишься», но я никогда не слышала от него, чтобы он гордился мной уже сейчас. Все его слова были адресованы в будущее, будто бы сейчас нечем было гордиться, но в будущем я определенно бы достигла чего-то, чем можно было похвалиться перед такими же богатыми и влиятельными друзьями.
– Спасибо, – сухо ответила я.
– Ты кажешься недовольной, – заметил он.
– Я получила еще два письма ранее, – поспешила выдать я, чтобы он ничего не заподозрил. – Меня взяли во Флоридский, и я не прошла в Колумбийский.
Его брови подскочили в удивлении.
– Колумбийский гораздо престижнее, но в Университете долины Юта очень хорошая программа. Я знаю, что ты привыкла быть во всем первой, но я очень доволен результатом.
Нет, это ты всегда хотел, чтобы я была первой. Я всего лишь хотела заниматься верховой ездой и создавать одежду.
Я не чувствовала себя «победителем», и отец тоже почувствует это, ведь я не собираюсь учиться ни в Ореме, ни во Флориде ни где либо еще.
– Они приглашают тебя в мае посетить университет, чтобы познакомиться с кампусом и программой поближе, – сказал отец, снова заглядывая в письмо.
– Да, думаю, поеду с Отэм, он тоже метит туда, надеюсь, ее приняли, – задумчиво протянула я.
– Я так горжусь тобой, моя маленькая принцесса! – заходя на кухню, протянула Мегера. – Нам стоит позавтракать всем вместе, такое нужно отметить, да и, в конце концов, мы ведь семья!
Меня затошнило от одного упоминания слова «семья» в контексте этого дома. Семьи здесь больше не было, было лишь цирковое представление.
Мегера и отец удалились в столовую, ожидая, что я к ним присоединюсь.
– Скажу Келли убрать ножи. Не хочу навещать тебя в колонии, – прошептал Эрни мне на ухо.
– Я бы делала превосходные заточки и украшала бы их стразами.
– Барбара…
– Знаю-знаю. Вилки тоже убери, не могу быть уверена, что к концу этого завтрака на ее заднице не появится четыре симметричных отверстия.
Глава 17
Барбара
–
Я стояла рядом со Спаркл и повторяла все манипуляции, о которых рассказывала мама. Спаркл был спокойным пони, и даже наслаждался процедурой чистки.
– Не трогай скребницей позвоночник и выпирающие косточки, и никогда не становись позади лошади, даже самый покорный конь может дернуть задними ногами.
Я нахмурилась, для семилетней меня чистка лошади перед прогулкой казалась каторгой.
– Почему не предоставить эту работу конюху? – прищурившись, спросила я.
Мама усмехнулась и снисходительно покачала головой, светлые волосы, забранные в хвост на ее затылке, покачивались в такт ее движениям и струились по плечам и спине словно водопад.
– Если всю грязную работу будет делать конюх, то лошадь никогда не станет твоей. Если ты хочешь чтобы она считала тебя ее другом, то стоит ухаживать за ней самостоятельно.
Я тяжело выдохнула и принялась работать скребком, хорошо еще копыта не заставляли чистить.
– Животные – самый лучший антидепрессант. А еще самые верные друзья. Людям не дано испытывать такую привязанность, – продолжала говорить она, задумчиво потирая шкурку Дэша.
Мама была молодой, ее лицо украшали совсем маленькие мимические морщинки, ведь она часто улыбалась. Она не зацикливалась на неудачах, а проблемы всегда сравнивала с плохой погодой. «После дождя солнце светит ярче», – так она говорила. Я наблюдала за ней краем глаза и представляла, что когда-нибудь я стану такой же, как она: красивой, сильной, доброй и… мудрой. Да, мама была умнейшей женщиной.
Я замерла, услышав легкие медленные шаги. Только он в свои одиннадцать вышагивал как взрослый, а еще не упускал возможности появиться в конюшне, когда там были мы с мамой.
Я встретилась взглядом с Джефри и невольно вжала голову в плечи. Его джинсы и футболка были испачканы травой, светлые волосы взъерошены и торчали в разные стороны, а на правой щеке была царапина.
– Джефри, доброе утро, – кивнула мама, широко улыбаясь.
Я взглянула на нее как на предательницу. Ее действия вызывали во мне раздражение. Фостер обижал меня, но она всегда была к нему добра, будто не замечала то, каким негодным мальчишкой он был.
– Здравствуйте, – буркнул он, хмуря свои светлые брови.
– Пришел покататься? – спросила мама.
– Да… мэм.
– Хелена, сколько раз повторять?
– Да, мэм, вернее, Хелена.
Мама одобрительно покачала головой.
– Так-то лучше. Мы с Барбарой собирались погулять и не будем против компании, хочешь с нами? – Я выпучила глаза после ее предложения адресованного Фостеру. Взгляд Джефри на несколько секунд задержался на моем лице, отчего-то его бледные щеки слегка покраснели, как если бы его охватило смущение, но затем он коротко кивнул.