Эффект Фостера
Шрифт:
Ладно, это был мой стояк.
Она пискнула и отдернула руку.
– Что это?
– Фонарик, – не раздумывая ответил я.
Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы заметить, как сильно изогнулись ее брови.
– Какой еще к черту фонарик? – удивленно и с долей раздражения спросила она. Клянусь, если бы здесь был свет, я увидел бы как покраснели ее щеки, потому что еще в ее тоне отчетливо слышались нотки смущения.
Я усмехнулся, склоняя голову вправо.
– Акул отпугивать.
Барбара
– Аа, – донесся до меня ее спокойный голос. А в следующее мгновение она ощетинилась, а прекрасные голубые глаза округлились и увеличились до размеров планеты Уран. – В бассейне нет акул, – складывая руки на груди, заметила она.
– Как догадалась?
– Потому что это… Снова смеешься надо мной?
– Нет.
Я сглотнул, когда в ее глазах показались огоньки озарения.
– О боже, это твой член, не так ли?
Мне хотелось улыбнуться, но я сдержался.
– Нет, конечно, это электронный измеритель дистанции для плаванья.
Барбара долго изучала мое лицо внимательным взглядом, – насколько это вообще возможно было делать в темноте – затем с облегчением выдохнула.
– Ладно.
– Я слышу, что ты рядом! – донесся голос подруги Барбары из кухни.
– О боже, боже, боже, пусть она не найдет меня, – запричитала Эванс.
– Думаю, богу не понравится то, что ты просишь его о помощи в «прятках».
– Заткнись, Фостер! Если я проиграю, то буду убирать гостиную, и это уже не понравится мне.
– Это так сложно?
Я понимал, что уборка – пустяк для нее. Что бы Барбара ни говорила, одной ее отличительной чертой останется страшная боязнь поражения, даже в банальных прятках.
– Ладно, оставайся здесь, я отвлеку ее, – сказал я, прежде чем выйти из укрытия и закрыть за собой дверь, даже не дожидаясь ее одобрения. Находиться с ней рядом и так пытка, а в таком тесном помещении это становилось моей личной смертью.
– Ага! – воскликнула девушка с раскосыми карими глазами, оборачиваясь ко мне. Джинсовые шорты обтянули ее бедра, а красный топ, такой же короткий как у Барбары, подчеркивал упругую небольшую грудь. Ее волосы были совсем черными, словно сама ночь. И должен признать, она была привлекательной, эдакая современная Покахонтас28.
Очень медленно восторженное выражение на ее лице сменилось на непонимание, а еще через секунду ее щеки залились краской.
– Джефри, привет, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу.
Я нахмурился.
– Мы знакомы?
Переворошив все воспоминания в голове, мне удалось вспомнить, что я уже видел ее возле Барбары, однако напрямую мы никогда не контактировали.
Девушка подошла ближе и запрыгнула на барный стул, кокетливо поправляя прямые волосы. Ее глаза жадно заскользили по моему обнаженному торсу, и замерли на купальных шортах.
О, да. Режим
– Мы не знакомы лично, но я знаю тебя. Я подруга Барбары и Мейсона. Меня зовут Челси, – представилась она, вытягивая вперед руку. Ее имя я уже забыл, но руку пожал. – Какие у тебя сильные руки, качаешься? – вдруг спросила темноволосая, окидывая взглядом мой напрягшийся бицепс и касаясь его кончиками пальцев.
Мой взгляд остановился на ее руке, трогающей меня, и это вызвало во мне приступ раздражения. Я терпеть не мог, когда меня вот так вот трогали. Что, если бы я вдруг начал лапать ее?
Неудачный пример, думаю, она определенно не была бы против.
– Пять раз в неделю, – признался я, сбрасывая ее руку со своего бицепса.
Спорт был частью моей жизни. Тренажерный зал, плаванье, бег, верховая езда – все это было мне жизненно необходимо, особенно когда голову поглощали навязчивые мысли, которые хотелось вырвать с корнем.
Громкое недовольное фырканье прокатилось по кухне, и доносилось оно из-за двери, где пряталась Эванс.
– Кто там? – спросила Покахонтас. Она вытянула шею и стала поглядывать на дверь.
– Карликовая болонка Джеммы, – сказал я, не раздумывая ни секунды, представляя, как должно быть это вывело из себя Барбару, если на обычный комплимент, адресованный мне ее подругой, она едва не подавилась ядом.
Боится, что я трахну симпатичную Покахонтас?
– У вас есть собака? – недоуменно спросила кареглазая.
– Ага, – кивнул я. – Безумно вредное создание.
Девушка потупила взгляд и встала со стула.
– А можно взглянуть?
Я встал прямо перед ней, чтобы она не подошла к двери. Все-таки я обещал Эванс прикрыть ее задницу.
– Не стоит. У нее дурной нрав. Она часто кусается, – сообщил я, надеясь, что Покахонтас отступится от своего решения вломиться в техническое помещение, – а еще не любит, когда ее гладят и писается от радости, – продолжал я, едва сдерживая улыбку.
На симпатичном лице отразилась гримаса отвращения.
– Гадость. Я вообще-то не люблю собак.
– Согласен, тем более маленькие тявкающие породы. Скажешь им слово, они тебе десять в ответ.
Тонкие брови девушки сдвинулись к переносице.
– Собаки не умеют говорить, – выдала она очевидный факт, снова опуская свой взгляд на голые участки моего тела. – Чем планируешь заниматься сегодня вечером?
Я усмехнулся, ведь из-за двери донесся очередной странный шорох, только хотел ответить, как в коридоре послышались шаги. В арочном проходе кухни показался коренастый парень. И я понятия не имел кто это. Но увидев меня, он напрягся всем телом словно дикий медведь. Враждебное выражение его лица помогло мне понять, что симпатичная Покахонтас если не его подружка, то, как минимум нравится ему.