Эффект Геллера
Шрифт:
Мы специально не спешили наживать состояние огромными суммами, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания и не подвергать себя риску быть «попрошенными освободить помещение», как говорят в таких случаях. Играли мы очень долго и уже далеко за полночь вернулись в «Черчилль отель» с карманами, набитыми банкнотами. Утром мы подсчитали наши барыши. Получилось что-то около 17 тысяч фунтов стерлингов. Находясь в состоянии какого-то экстаза, мы тотчас решили в самое ближайшее время поехать в Монте-Карло.
На следующий день после очередной бессонной ночи за мной к отелю приехал огромный «Даймлер», чтобы отвезти на телевизионную запись в Ливерпуль. Я решил не оставлять в номере выигранные накануне деньги и взять их с собой. По дороге открыл кейс,
Я закричал шоферу, чтобы он остановился. Но тот не слышал меня из-за толстой стеклянной перегородки. Я надавил на нее так сильно, что она лопнула. Теперь он, разумеется, меня слышал.
«Стой, стой!» — кричал я, тряся его за плечо.
Шофер спокойно объяснил, что не может остановиться на трассе, но сделает это на ближайшем съезде с нее. К счастью, съезд оказался очень близко и шофер остановил машину. Он думал, что меня тошнит. Дверь в машине открылась, хотя я не помню, чтобы открывал ее сам. Я буквально вывалился из машины, как будто меня вытолкнул сильный порыв ветра. И вот я уже лежу распростертый на земле с ощущением, что на меня навалилась целая тонна, которая давит меня и превращает мое лицо в плоскую гальку. «Вот оно, — подумал я, — умираю. Уже умер».
Потом вдруг словно погас яркий электрический свет и все прекратилось так же неожиданно, как и началось.
«У вас все в порядке, господин Геллер?» — спросил у меня человеческий голос, склонившийся надо мной. Это был обеспокоенный шофер. Я оглянулся и увидел, что мы на станции обслуживания и на нас удивленно уставились несколько человек.
«Оставьте меня одного на минуту», — попросил я. Встал и быстро пошел к газетному стенду, где начал быстро и нервно просматривать газетные полосы, пытаясь скрыть унижение и гадливость, которые только что испытал. Потом вернулся в машину, как собака, поджавшая хвост между задних лап, и сказал шоферу, что мы можем ехать дальше.
Когда мы вернулись на трассу, я открыл окно автомобиля, вытащил из кейса пакет с деньгами и бросил его как можно дальше. Пакет был завязан несколькими тонкими ленточками и поэтому упал не разлетевшись около дороги. Если полицейский патруль обнаружил пакет и принял его за ворованные деньги, то считайте, что так оно и было. А если случайный обладатель этой находки читает эту книгу, то, надеюсь, он сообщит мне об этом. Мне вовсе не нужны деньги обратно, но очень хотелось бы знать, чем все это закончилось.
Впоследствии я научился распознавать заранее предупредительные сигналы, идущие ко мне. Я слышал их несколько раз, когда меня просили сделать что-то нехорошее, некрасивое. И я навсегда извлек из этих случаев хороший урок для себя.
С того ужасного утра на трассе я предпочитал зарабатывать себе на жизнь, трудясь в поте лица.
Глава 7. Небольшое дело
Сколько я себя помню, всегда что-нибудь изобретал или пытался мастерить. Для ребенка из такой семьи, как моя, жизнь в Израиле в 50-х годах была довольно тяжелой. Хотя мои родители и не были бедными, но все же у них никогда не было лишних денег на игрушки, которые мне так хотелось иметь. Помню себя прильнувшим к витрине магазина игрушек в Тель-Авиве, уставившимся во все глаза на выставленный там джип, прекрасно сознавая при этом, что мать не может себе позволить
Мое следующее изобретение было более практичным. Оно из числа тех, которые изобретали многие дети, да и сегодня изобретают. Это был будильник с привязанной к нему на веревочке коробкой. Когда он звонил, коробка опускалась мне на голову и окончательно меня будила.
А вскоре я перешел к уже гораздо более сложным проектам. Наблюдая за тем, как мама устает, работая на педальной швейной машинке «Зингер», я понял, что пришло время ввести в дом новую технологию. Нашел старый электрический мотор, который в свое время был частью вентилятора, и приспособил его к машинке так, чтобы педаль крутилась сама. За свое изобретение я не получил никакой награды, но главное — нехитрое мое приспособление работало и облегчало труд матери. Затем я приделал моторчик к велосипеду. Он, правда, был слишком тяжелым, и все это выглядело довольно нелепо и странно. Но зато я им пользовался каждый раз, чтобы добираться до школы и обратно. (Никакого специального разрешения на мопеды тогда не требовалось.)
Хотя у меня никогда не было необходимой технической подготовки, по крайней мере до армии, но, похоже, я как-то интуитивно разбирался в том, как делаются те или иные вещи. Когда мне перевалило за 20, и я, отслужив в армии, начал выступать со своими программами, то, помню, особенно увлекался тем, что постоянно придумывал какие-то самые невероятные вещи, совершенно не зная, как их можно осуществить.
В конце шестидесятых я зарабатывал очень скромно, в основном как манекенщик для фотографов и на сеансах демонстраций своих возможностей, сгибая ключи и ложки на частных вечеринках в домах моих друзей. На одной из них я и встретил молодого человека по имени Меир Гитлис. У него была небольшая мастерская, и я сразу понял, что он может починить любую сломанную вещь. Он был истинным гением в электричестве, то есть именно тем человеком, который мне был нужен, и вскоре мы стали большими друзьями.
Он восхищался моими способностями, а я его. И в принципе Меир был первым человеком, который серьезно заинтересовался феноменом и делал вместе со мной первые научные исследования по его изучению. Одним из первых вопросов, который он мне задал, был такой: соглашусь ли я на то, чтобы он подключил меня к электроэнцефалографу и попытался изучить работу моего мозга во время телепатических сеансов? Я не помню, открыл ли он для себя что-нибудь интересное или нет. Но как бы то ни было, вскоре мы оба загорелись идеей воплощать мои технические проекты и конструировать новые приборы и различные приспособления.
Наше первое совместное изобретение, что вполне естественно для нас, двоих израильтян, было сделано в области новых систем сигнализации. Насколько я знаю, даже в то время отношение к системе обеспечения безопасности в Израиле было очень серьезным. Да и в других странах многих волнуют проблемы надежных устройств, обеспечивающих защиту жизни и имущества. Это касается очень широкого круга потребителей, начиная от владельцев частных домов и кончая собственностью огромных промышленных корпораций, а также, как я уже упоминал в этой книге, и организации личной охраны президента.