Эффект Грэхема
Шрифт:
Меня внезапно осеняет идея. Это решение.
Я просматриваю свои контакты, пока не нахожу имя Дарби. Девушка Ника Латтимора. У меня появился ее номер, когда она планировала вечеринку-сюрприз для Ника в прошлом году.
Я составляю краткое сообщение, стараясь, чтобы оно было как можно более расплывчатым. Только люди в этом доме знают о нас с Джиджи или о том, что я вообще с кем-то встречаюсь, и я бы хотел максимально ограничить эту информацию.
Пару часов спустя я получаю сообщение,
— Привет, — неловко говорю я.
— Я ничего не поняла, — говорит она вместо приветствия.
Я тоже ничего не понимаю.
Она входит, быстро целуя меня в щеку. На ней армейские ботинки и облегающий свитер под зимним пальто. Дарби — классная цыпочка. Уверенная в себе, энергичная. Всегда задавался вопросом, что она делает с таким серьезным ублюдком, как Ник.
— Вижу, ты вызвал кавалерию, — издевается Беккет, когда мы проходим мимо гостиной. — Привет, Дарби.
— Бек.
— Пойдем на кухню, — говорю я ей. — Хочешь что-нибудь выпить?
— Чаю, пожалуйста.
Я почти уверен, что никто в этом доме такое не пьет, но я роюсь в шкафчиках, потому что именно мама Шейна их заполняла. Зная ее, она бы позаботилась о том, чтобы у нас было всего понемногу. Конечно же, я нахожу травяной чай и ставлю чайник на огонь.
— Я знаю, что это странно, — говорю я Дарби.
— Буквально самая странная вещь на свете.
— Но мне просто нужен был взгляд девушки на кое-что.
Она плюхается за кухонный стол, ее глаза загораются любопытством.
— На что?
— Это, э-э, проблема с девушкой.
— Ты позвал меня сюда, чтобы поговорить о своей личной жизни? — визжит она. Затем она успокаивающе вздыхает и говорит благоговейным голосом. — Это. Величайший день в моей жизни.
— Это должно остаться между нами, — предупреждаю я.
— У Люка Райдера есть девушка.
— Почему это тебя так шокирует?
— О Боже мой. Ты даже не представляешь, как я сейчас взволнована. Ты с кем-то встречаешься?
Я киваю.
— Это серьезно?
— Думаю, да.
— О Боже мой.
— Перестань так говорить.
Дарби прищуривается, глядя на меня.
— Так как же ты все испортил?
— Кто сказал, что это сделал я? — Я ворчу.
— Ты это сделал?
Я делаю паузу.
— Да.
Ухмыляясь, Дарби пинает ногой еще один стул.
Я приношу ей чай и ставлю перед ней. После некоторого колебания я сажусь, вздыхаю и продолжаю вкратце излагать ей свою ссору с Джиджи. Опускаю имена, местоположения и любые относящиеся к делу детали, которые могут быть использованы против меня в суде.
Когда я заканчиваю, выражая свое раздражение тем, что моих извинений якобы было недостаточно, она начинает смеяться.
— Что? — Я сердито смотрю на нее. — Ты думаешь, она права, что злится на меня?
— Ты хотя бы знаешь, почему она злится? — Возражает Дарби,
Клянусь, неужели все женщины принадлежат к какой-то телепатической сети, где они просто знают, почему они злятся?
— Потому что я сорвался на нее.
— О, Райдер. Ты глупый, безмозглый парень.
Она все еще посмеивается, когда тянется за своим чаем. Пар застилает ей глаза, когда она делает глоток.
— Хорошо, давайте подведем итог. Случилось что-то, что разозлило тебя.
— Да.
— И ты поехал к ней в плохом настроении.
— Да.
— Она спросила тебя, что не так, а ты сказал забыть об этом. Потом она оттолкнула тебя, и ты огрызнулся на нее.
— Да. — Чувство вины пронзает меня при напоминании того, что я огрызнулся на свою женщину.
— И ты извинился за то, что сорвался.
— Да, — говорю я в отчаянии.
— Но она сказала тебе, что злится не из-за того, что ты сорвался на нее. Она злится, потому что...? — Дарби замолкает, ожидая, пока я заполню пробелы.
— Нет, ты не понимаешь. Она не сказала мне, почему она злится.
— Ты должен знать почему! — Дарби бормочет что-то в изумлении. — Чувак. Она расстроена, потому что ты, блядь, не сказал ей, почему у тебя было плохое настроение. Что такого случилось, что расстроило тебя? Что, мы живем в какой-то стране тайн, где мы ни о чем не говорим? Весь смысл отношений с кем-то в том, чтобы узнать его и разделять все его настроения. Их хорошее настроение, их плохое настроение. Если у меня будет плохой день, ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что Ник узнает об этом. Он будет знать каждую деталь.
— Ты же понимаешь, что ты цыпочка, верно?
Она фыркает.
— Ты думаешь, Ник тоже мне ничего не рассказывает? Например, когда они с младшим братом сильно поссорились в прошлом месяце, это все, о чем он говорил.
— Я не люблю говорить, — бормочу я.
— Тогда не вступай в отношения.
Я вздыхаю.
— Серьезно, Райдер. Сейчас в игре другие правила. Если ты просто мутишь с кем-то, трахаешься то тут, то там, тебе не обязательно говорить о важных вещах. Но в ту секунду, когда ты начинаешь встречаться с этим человеком, ожидания меняются.
Я потираю лоб.
— Мне это не нравится.
— Что ж, не хочу тебя расстраивать, но так устроены отношения. Ты должен разговаривать. Если что-то не так, другой человек хочет это услышать. Ему нужно это услышать.
У меня сводит живот. Мысль о том, чтобы рассказать Джиджи о звонке прокурора или местонахождении моего отца, его условно-досрочном освобождении... это скручивает меня изнутри.
Но потом я думаю о Джиджи и о том, как легко она рассказывает мне о своих чувствах, даже когда ей от этого становится не по себе. И я понимаю, что не даю ей ничего взамен, кроме оргазмов.