Эффект Грэхема
Шрифт:
На самом деле, он помог мне многое узнать о себе. Например, моя склонность отказываться озвучивать свои мрачные мысли или жаловаться на свои проблемы из-за страха быть осужденной или сказать, что я не имею права жаловаться, потому что моя жизнь слишком хороша. Благодаря ему я заставляю себя глубже разобраться в том, почему я чувствую то, что чувствую, и почему я делаю то, что я делаю. Как тот факт, что я хочу чего-то, чего нет у моего отца. Медаль. Я всегда верила, что признание подобных вещей делает тебя слабым или,
Но я испытываю странное чувство легкости с тех пор, как проговорила все это.
Может быть, мне действительно было нужно найти подходящего человека, которому я могла бы это высказать.
— Кейсу было бы так неудобно из-за всех этих публичных выходок, — признаю я. — Он такой бойскаут. Иногда он не возражал против секса в машине, но я не могу представить, чтобы он заставил меня кончить в опере. Мне было бы странно даже просить его об этом.
— Но ты совершенно спокойно просишь Люка Райдера.
— Я бы попросила его о чем угодно. Я никогда, ни в малейшей степени, не беспокоюсь, что он осудит меня. Он никогда этого не делает. Он принимает меня такой, какая я есть.
Они обе уставились на меня.
— Что?
— О Боже мой. Дело не в сексе, — обвиняет Диана. Она смотрит на Майю. — Дело не в сексе.
— Не-а, — подтверждает Майя.
Я морщу лоб.
— Да, в нем. Конечно, в нем.
Диана одаривает меня странно нежной улыбкой.
— Джиджи. Ты влюблена в этого парня.
У меня отвисает челюсть.
— Нет.
Я почти зла на них за это предположение. Это застает меня врасплох, потому что у нас тут был беззаботный разговор о сексе, а они превратили это в дискуссию о глупых чувствах.
Мы с Райдером не испытываем чувств.
Так почему же ты чувствуешь весь спектр?
Иногда я действительно ненавижу этот голос в своей голове.
Прекрасно. Может быть, я чувствую некоторые вещи. Срочность. Восхищение. Голод. Замешательство. Отчаянную, необузданную потребность. Чистое, пронизывающее до костей удовлетворение.
О нет. Последние два звучат очень похожими на...
Не-а.
Я выбрасываю это из головы и прекращаю разговор, когда мои подруги снова подтрунивают надо мной по этому поводу за ужином. Позже, когда я мою посуду, а Майя вытирает стол, мой телефон вибрирует у нее под рукой. Она смотрит на экран и говорит:
— Это твоя настоящая любовь.
— О, перестань, — ворчу я.
Я вытираю руки тряпкой и подхожу прочитать текст.
РАЙДЕР:
Могу я прийти сегодня вечером? Нужно сменить обстановку.
И пару часов спустя мы в моей постели, сводим друг друга с ума. Его сильные руки блуждают по моему телу, теплые губы скользят по моей коже. Мои ладони скользят по рельефным мышцам его груди, когда я опускаюсь
— Ты сейчас такая красивая, — бормочет он, глядя на меня сверху вниз.
Я улыбаюсь, обхватывая его толстый ствол, прежде чем отпустить его. Затем я обхватываю его в кулак и лениво двигаю им вверх-вниз, наслаждаясь тем, как его взгляд уплотняется, затуманивается.
— Почему бы тебе не подняться и не сесть на мой член. — Черты его лица искажаются от возбуждения, бедра приподнимаются, когда он пытается быстрее вжаться в мою руку.
— Тебе это так сильно нужно, да?
— Так сильно. — Он даже не шутит. Его длинное мускулистое тело дрожит на кровати.
Я сжалилась над ним и забралась наверх, чтобы оседлать, и теперь я без ума от желания. Он наполняет меня полностью. Чувство причастности, чистой правильности захлестывает меня, заставляя прижаться к его сильной груди. Я прижимаюсь к нему, желание нарастает, пока черные точки не пляшут у меня перед глазами, а мой клитор не набух и не стал горячим. Он сжимает мои бедра, когда я оседлала его.
— Блядь, Джиджи. Продолжай, детка.
Теперь я лежу на нем сверху, дико раскачиваясь.
— Мне это так нравится, — шепчу я, мои бедра полностью выходят из-под контроля. Они двигаются сами по себе.
— Вот так, — грубо поощряет Райдер. — Покажи мне, как сильно ты этого хочешь. Возьми то, что тебе нужно.
Я так и делаю. Я объезжаю его, пока он обхватывает ладонями мою грудь и сжимает, потирая большими пальцами мои соски. Я стону его имя, когда тугой узел удовольствия собирается в моем естестве.
В его глазах появляется одобрение.
— Да. Продолжай произносить мое имя. Я хочу, чтобы все в этом здании знали, кто заставляет тебя так себя чувствовать.
Этого достаточно, чтобы узел взорвался. Я падаю ему на грудь и переживаю оргазм, и все еще задыхаюсь, когда он переворачивает нас, ставя меня на колени. Одна мускулистая рука обхватывает мою грудь, удерживая меня вплотную к нему.
Он приподнимается, утыкаясь носом в мою шею, прежде чем предупреждающе выдыхает мне на ухо.
— Я кончаю.
Я стону в ответ, и он отпускает себя. Со сдавленным звуком он содрогается от освобождения, поселившегося глубоко внутри меня. Его хватка усиливается, мои груди сжимаются под его предплечьем.
Затем он проводит губами по моей шее и шепчет:
— Ты — чертова мечта.
В то время как я отчаянно пытаюсь убедить себя, что я не влюблена в него.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
РАЙДЕР
Национальный день сладкой ваты